Тойво перевел дух. Сказал благоговейно:
— Господи ты боже мой! Вот это баба! Ты цел?
Стив оглядел следы посещения мисс Хилл. Отбросил карандаш и гаркнул:
— Ну, и кто?!.
* * *
— …это можно квалифицировать как похищение. У тебя могут быть неприятности.
— Да ты что? — женщина неприятно засмеялась, и он сморщился от нахлынувшей боли. — Он сам — ходячая неприятность! Ну ладно, сейчас лежачая…
Стив осторожно выдохнул — получилось, видимо, громко, потому что говорившие сразу смолкли.
— Где… где я? — спросил он. — Кто тут? Почему так темно?
— Темно? При такой-то куче свечей?.. — голос женщины смолк. Он почувствовал движение воздуха над своим лицом — перед его глазами провели рукой.
— Ну, здорово! Еще чего не хватало! — раздраженно сказала женщина. — Дан, он ничего не видит!
Он нащупал повязку, провел пальцами по лбу, по виску и дернулся:
— Вот черт!
— Неплохо приложились? — прозвучал справа знакомый голос. Он повернул голову и задержал дыхание, пережидая приступ тошноты.
— Эй! Как вас там! Мисс Хилл, это вы? Я все еще у вас дома?
— А вы угадайте! — предложили ему.
— Что со мной случилось?
— Вы уже спрашивали при докторе. Упали и ударились головой.
— Я не падал, — твердо сказал он.
— А кто падал? Я, что ли?
— Я не падал, — повторил он. — Кто-то ударил меня по голове.
В сторону:
— О, дьявол!
Ему:
— Вы это точно помните?
— Еще как точно!
— Ну, как бы там ни было, у вас сотрясение мозга и док велел вам оставаться в постели. Чего вы там копошитесь?
Даже от небольшого усилия — сесть — он взмок и был вынужден откинуться на спинку кушетки.
— Я хочу в туалет. Где тут у вас туалет?
— Налево от вас.
Он автоматически повернул голову и вздохнул:
— Вы меня не проводите?
— О, господи, — недовольно пробормотала хозяйка. Чем-то зашелестела и подошла к кушетке. Рука ее была теплой и сильной. Хилл помогла ему встать, повела, сжав локоть, — он неуверенно ступал следом.
— Вот, — сказала она. Повернувшись, он со всего размаху ударился бедром обо что-то твердое.
— Это был стол, — уведомили его любезно.
— Я понял, — он нашарил дверь, потом ручку двери.
— Справитесь с ширинкой? — поинтересовалась она вслед.
— Да уж получше вас, — пробормотал он.
— Давайте там поскорее! Мне пора на работу, — крикнула она сквозь закрывшуюся дверь. Он вышел и остановился на пороге — успел и умыться, повязка слегка намокла — ожидая, когда его поведут обратно. Эта его надменная уверенность, что все непременно будут счастливы оказать ему всяческую помощь и содействие, безмерно ее раздражала.
