На шум из офиса выглянула сердитая директриса и хозяйка “Фантазии” Гильда Шульц, но, увидев Мадам, расцвела радушной улыбкой:
— Иезус Мария, кого я вижу! Какие люди! Вас так долго не было, что я уж думала, не дай бог вы обиделись или нашли себе других мастеров, хотя вряд ли в городе есть лучше, чем в нашей “Фантазии”. Но почему вы до сих пор стоите? Девушки!
Со всех сторон со стульями в руках бросились к Мадам женские и мужские мастера, визажисты и маникюрши и стали наперебой приглашать:
— Присаживайтесь, пани-мадам, да присаживайтесь же, пани-мадам!
— Ах, дамы, какие вы… пардон, смешные… Сколько я учила вас: надо говорить: или пани, или мадам, ведь это одно и то же. А так ведь — масло масляное. Вы же культурные люди…
Снисходительно улыбаясь, Мадам грациозно (как ей казалось) опустилась на краешек стула, ровно настолько, чтобы локоть левой руки лег непринужденно на спинку, а кисть артистически свисала, и закинула ногу за ногу. Это был сигнал: сигарету! И весь персонал, забыв о клиентах, бросился предлагать каждая свои и высекать пламя зажигалками. Мадам выбрала “Marlboro”, прикурила и, сладко затянувшись дымком, решительно возразила:
— Нет, так не годится. Сначала вы рассказывайте о своих новостях. А потом — я. Согласны?
— Разумеется, разумеется, — льстиво защебетали парикмахерши-визажисты-массажисты. — Вот у Нины Львовны третий внук родился. Пять двести. Великан. Дочери кесарево делали… У Милены дочка в Германию уехала, нянькой. Карина замуж собирается. А Гриша — в Израиль…
— Только не туда, — возразила Мадам, — там стреляют. В Штаты тоже не стоит — там много денег и мало культуры. В Германию? Когда-то там были Бах, Бетховен, Вебер, Вагнер. Теперь — одни “фольксвагены” и турки… В Италию? Не знаю, не знаю… Они все там слишком темпераментные и болтливые. Трещат, как сороки. Тяжело сосредоточиться в такой, пардон, трескотне на прекрасном, то есть — памятниках архитектуры, не говоря уже о картинах больших мастеров Возрождения… Но музыка… Пуччини, Верди… Там поют даже камни… даже лестницы… Ах, “Ла Скала”… Они кричали мне: “Саломея! Санта Саломея!” Но что вам до этого? — спохватилась Мадам. — Вы не извлечете из нее пользу. Так что, дамы, если уж ехать, то только в Швейцарию, богатую, как теперь говорят, толерантную Швейцарию, а еще лучше в Австрию… старую добрую Австрию. Как когда-то мы с Фердинандом…
— С Фердинандом?! — удивилась Гильда Шульц. — Но, Мадам, — кто это? Кажется, мужа Мадам звали несколько иначе? Кажется, адмирал Касса… Кара…
