-- Так чего плачешь. Теперь-то было. И еще будет.
-- У-у-у... Жизнь-то моя горемычная уже прошла. Лучшие годы погубилися. Я уже старая... У-у-у...
Как всегда. Кому по Рязанову: "У природы нет плохой погоды. Всякая природа - благодать". Кому по Валленштайну: "Мне уже двадцать, а я еще ничего не сделал для бессмертия. Жизнь прожита впустую".
-- Ты молодая и красивая. У тебя еще все будет. Мужа научишь и - хоть каждый день.
Зря я про мужа. Половцы...
-- У-у-у... Нету у меня мужа, зарезали-извели поганые. Вдова я одинокая несчастная, с одним сынком-сиротиночкой...
Не выношу нытья. Особенно вот такого: складного с присловьями-эпитетами. Воротит меня. А у местных такой стиль постоянно. Одна Степанида слова рубила коротко. Да и то - когда со слугами говорила. Чем бы мне этот вой перебить?
-- Мужа нету, а я есть. Тебе с кем хорошо было?
-- С тобой.
-- Ну так чего же ты плачешься. Я с тобой. Так что "сладко" и "ослепительно" я тебе сделаю.
Загрузилась. Что опять не так?
-- Не. Соромно. Ты холоп. Да еще - чужой. Люди узнают что боярыня с чужим холопом любится... Стыдно.
-- Так, запоминай. Я никому не холоп. Цепка у меня на память от одного человека. Чтоб ни днем, ни ночью не забывал. Ты мне не госпожа. Мы с тобой просто полюбовники. Поняла? И играем в свои любовные игры. Изображаем. Днем ты играешь мою госпожу, я - твоего холопа. Ночью наоборот - я твой хозяин, ты моя покорная наложница.
Я начал её щекотать, она захихикала. Потом осторожненько так спросила:
-- А когда я рабыня... ты меня плетью будешь?
Помнится, французских путешественников в восемнадцатом век приводила в изумление манера русских дворян публично пороть своих крепостных любовниц плетями. А корни-то глубже. В исконно-посконном.
-- А ты хочешь?
-- Не-а.
-- Значит и не буду. И ты меня. Ладно, давай хоть поспим малость.
Тут она в меня вцепилась: "Ванечка, миленький, не уходи, мне одной страшно". Сколько раз я это слышал в той еще жизни. Доказано же, что в парной постели женщина спит глубже, чем одна, а мужчина наоборот. Четвёртая ночь, однако. Ладно, снял с неё рубашку, повернул на бочок, обнял как люблю... Все-таки молодая взрослая женщина - большое удовольствие. Тактильное. По всему телу.
Марьяша тихонько засопела, а у меня не ко времени врубилась молотилка и пошла себе по свалке.
На этой Святой Руси одновременно действует несколько систем сексуальной организации общества.
