— Со сном у меня и так уже плохо. — Она отошла от него и принялась расхаживать взад и вперед по мокрой траве. Похоже, она и не замечала, как промокли ее шелковые бальные туфельки. — Я много раз взвешивала все обстоятельства. По некоторым причинам — вы, безусловно, их понимаете — подобную проблему я не могу открыто обсуждать даже с моей тетей.
— Я понимаю, — серьезно подтвердил он, — есть вещи, о которых мы не можем поведать даже самым близким людям.
— Вот именно. — Она развернулась и сделала несколько шагов в другом направлении. — Полагаю, я уже говорила вам, что я не собираюсь выходить замуж.
— Говорили, и не однажды.
— Однако в последнее время я поняла, что я не столь решительно отвергаю… романтическую связь с мужчиной.
— Понятно.
— Я рада, что вы понимаете, потому что мне очень трудно облечь это в слова. — Она вновь развернулась и так же быстро сделала несколько шагов назад. — Вы, вы помните, что произошло в карете после того, как мы покинули «Зеленую свинью»?
— Вполне отчетливо.
Лицо Виктории совсем спряталось в складки капюшона.
— Я была поражена, узнав, что отношения между мужчиной и женщиной могут быть такими… такими глубокими.
Он постарался скрыть улыбку:
— Я рад, что вам понравился эксперимент.
— Понравился. — Она остановилась и повернулась, глядя ему в лицо, глаза ее при свете луны казались не правдоподобно огромными. — Это слишком слабо сказано, милорд! Это было немного страшно и вместе с тем необыкновенно. Признаться, было удивительно хорошо.
Он восхищался ее откровенностью:
— Вы мне льстите.
— Вовсе нет. — Она снова принялась расхаживать взад и вперед. — Лукас, я много размышляла и наконец пришла к выводу, что не прочь повторить опыт. Более того, я решила дойти в этом эксперименте до конца. Как вы понимаете, все дело в том, чтобы удовлетворить научный интерес.
— Научный интерес, — медленно повторил он, — что-то вроде коллекции жуков, да?
— Можно выразиться и так.
— А когда эксперимент закончится, вы наколете меня на булавку.
Виктория нахмурилась, бросая взгляд из-под капюшона:
— Не смейте дразнить меня, Лукас. Я говорю совершенно серьезно.
— Да, я вижу.
— Я буду говорить откровенно. Я хочу, чтобы у нас был роман, как у Изабеллы Рикотт с Эджвортом.
— Господи Боже! Только не это!
Виктория остановилась и в замешательстве повернулась к нему:
— Я тебе не желанна?
Он мгновенно догадался, как она истолковала его слова. Шагнув вперед, Лукас грубовато подхватил Викторию, прижал ее к себе, накрыл ее губы своими губами в столь яростном и пылком поцелуе, что все тело Виктории пронизала ответная дрожь. Выпустив наконец ее из объятий, Лукас сжал руками лицо Виктории и посмотрел на нее так, что в его горящих глазах она прочла снедающее его желание.
