— Триста фунтов.
Лукас застонал.
Достопочтенная мадам обратила благосклонный лик к раззолоченным ширмам:
— Ах, сэр, у вас прекрасный вкус, кем бы вы там ни были. Прекрасный, ручаюсь головой. Полагаю, на сегодняшний вечер Молли целиком в вашей власти. — Она похлопала девушку по руке. — Какая ты у нас счастливица, дорогая. Такой милый, аккуратный джентльмен. Теперь ступай и постарайся ему понравиться, не то пожалеешь, что на свет родилась!
— У вас нет при себе трехсот фунтов, — сквозь стиснутые зубы напомнил Виктории Лукас. — Вы что, собираетесь вручить старой чертовке свой чек? Тогда она узнает ваше имя.
Виктория сразу нашлась:
— Вы совершенно правы. Значит, расплачиваться придется вам. Скажите, это для меня, потому что я очень застенчив. Лукас, поторопитесь.
— Ад и все дьяволы, — пробормотал Лукас, медленно поднимаясь на ноги, — не надейтесь, что я спущу вам должок.
— Уверяю вас, денежные долги я плачу всегда, — резко ответила ему Виктория.
Лукас встал и направился к мадам, не обращая внимания на хохот и забористые шуточки со всех сторон. Выйдя в центр комнаты, он легонько подтолкнул Молли к ширмам, за которыми пряталась Виктория:
— Ступай туда, девочка. Вперед!
Молли с ужасом оглянулась на него, но как завороженная повиновалась приказу в его голосе. Она начала пробираться сквозь хохочущую толпу туда, где поджидала ее Виктория.
— Тише, тише, все будет хорошо, — прошептала Виктория, сжимая трясущиеся руки девочки и увлекая ее за собой к двери. Надвинув шляпу на самые глаза, Виктория бесстрашно прокладывала себе пугь в толпе.
Молли была слишком запугана, чтобы протестовать. Возможно, выйти на улицу, в темноту ночи, казалось ей предпочтительнее, чем отправиться на второй этаж. Девочка все время спотыкалась, и Виктория подумала, что ее либо напоили, либо дали ей дозу опиума, чтобы все расплывалось у нее перед глазами.
— Так-так, и куда вы направляетесь с нашей девочкой? Товар с витрины не брать, с магазина не выносить! — Путь Виктории преградил здоровенный мужчина с грубой физиономией. В борделе он назывался дворецким, но теперь Виктория поняла, что у него есть и другие обязанности.
— Подайте мне мою трость! — приказала она ему.
— Я вам сказал, девочек уводить нельзя! — проревел вышибала.
— Я ее не увожу, — утомленно произнесла Виктория. Она припомнила слова проститутки о хлысте и розгах. — У меня есть свои вкусы, и я собираюсь их удовлетворить. Моя трость в определенных случаях вполне меня устраивает. У нее очень удобная ручка и подходящий вес, если вы понимаете, о чем речь.
