Седрик старался открыть глаза, но не мог и сонно пробормотал:
— Доброй ночи! Я так рад, что увидел вас… — и крепко заснул.
Как только все гости разъехались, мистер Хэвишем подошел к безмятежно спящему мальчику. Поверенный долго глядел на него с озабоченным видом и усиленно тер себе подбородок.
— Ну, Хэвишем, что случилось? — раздался вдруг за спиной резкий голос графа. — Что за странное происшествие?
Мистер Хэвишем обернулся, продолжая тереть себе подбородок.
— К сожалению, я должен сообщить вам, милорд, очень неприятное известие… Мне очень жаль, что принес его я…
Граф еще раньше заметил мрачное настроение поверенного и находился в отвратительном расположении духа.
— Зачем вы смотрите так упорно на мальчика? — раздраженно крикнул он. — Весь вечер вы глаз с него не спускали, точно ворон какой!.. Какое отношение может иметь ваше известие к лорду Фаунтлерою?
— Оно именно к нему-то и относится, милорд! — отвечал мистер Хэвишем. — Если верить тому, что я услышал, то перед нами спит не лорд Фаунтлерой, а только сын капитана Эррола. Настоящий же лорд Фаунтлерой — сын вашего старшего сына Бевиса — в эту минуту находится в Лондоне, в гостинице.
Граф вцепился в ручку кресла, так что выступили вены на руках, его старое суровое лицо покрылось мертвенной бледностью.
— Это ложь! — закричал он. — Вы с ума сошли! Кто это вам наврал?
— Нет, это не ложь, — возразил мистер Хэвишем, — к несчастью, это правда. Нынче утром явилась ко мне какая-то женщина. Она сказала, что Бевис тайно женился на ней в Лондоне шесть лет тому назад. Она показывала даже брачное свидетельство. Через год после свадьбы они поссорились, он дал ей денег, чтобы она оставила его. У нее есть от него сын пяти лет. Она американка и очень низкого сословия, совершенно необразованная и недавно только узнала о правах своего сына. Она обратилась к адвокату и выяснила, что ее сын настоящий лорд Фаунтлерой и наследник Доринкорта. И она, конечно, требует, чтобы его права были признаны.
Кудрявая головка зашевелилась на подушке, но Седрик не проснулся. Он повернулся лицом к графу как будто для того, чтобы дед мог лучше его видеть.
Горькая улыбка тронула губы графа.
— Я не поверил бы ни единому слову из всей этой сплетни, если бы не знал, что Бевис был способен на всякую подлость: это на него похоже, он всегда меня позорил. Вы говорите, это вульгарная, необразованная особа?
— Она вряд ли в состоянии написать свое имя. Она абсолютная невежда и, видимо, заботится только о деньгах. Она чрезвычайно хороша собой, но… — Старого поверенного передернуло.
