Послушай мое сердце | страница 30

На следующий день Аделаиде появилась в школе остриженная почти наголо, как мальчишка или чесоточная, и с синяком под правым глазом.

— Что случилось? — поинтересовалась Розальба на перемене.

— Ее мама побила, — объяснила Иоланда. И добавила со злостью:

— Ты могла бы и помолчать вчера с учительницей! Кто тебя просил совать нос не в свое дело?

— Что? — воскликнула Приска возмущенно. — Вместо того, чтобы жаловаться на несправедливость учительницы, она разозлилась на Розальбу, которая ничего не сделала? Это нечестно.

— Давай расскажем твоему папе, — предложила Розальба, — он привык защищать людей.

Но адвокат Пунтони даже слушать их не захотел.

— Приска, я тебя предупреждал с того дня, как ты начала ходить в детский сад. Никаких жалоб, никаких обвинений, никаких сплетен. Ты должна научиться справляться сама. Школа этому тоже учит.

«Я так и знала, — подумала Приска, — от взрослых ничего хорошего не жди».

Она так злилась, что схватила один из своих ежедневников и стала писать.

Жил однажды один синьор, синьор Марио, жена его умерла оставив его вдовцом с тремя детьми: двумя девочками и мальчиком.

Старшей дочери, которую звали Розетта, пришлось бросить школу и присматривать за братом и сестрой, которым было пять лет и три года. Розетте было одиннадцать и она не очень-то умела убирать дом, готовить, стирать и так далее. Хуже всего ей удавалось содержать в порядке детей, которые ходили непричесанные, в ботинках разного цвета, нижнем белье поверх пальто, с липкими от варенья руками и все в соплях. Зато у них всегда было хорошее настроение, потому чтя Розетта с ними играла, рассказывала им прекрасные сказки, пела им песни и разрешала есть все что угодно.

Но синьор Марио, вернувшись вечером домой с работы, ужасно злился, что они такие грязные, и кричал на бедную Розетту: «Ты вынудишь меня найти вам мачеху!»

Но все оставалось по-прежнему, и тогда папа женился снова. Мачеха была помешана на уборке и чистоте. Едва переступив порог, она закрыла детей в чулане для метел и держала там три дня без еды и питья, а сама в это время перевернула все вверх дном, подметая, натирая полы, полируя мебель, моя окна и преследуя мельчайшую пылинку.

Когда дом был настолько чистым, что смахивал на больницу, мачеха открыла детей и отвела их в ванную, где наполнила ванну кипятком. Она бросила их в обжигающую воду, как они ни кричали, и с такой силой терла их жесткой щеткой, что вместе с грязью содрала с них немного кожи. Потом она одела их в белые стерильные пижамы и постригла наголо, потому что считала, что в волосах скапливается грязь.