Услышав упоминание о царе, тот человек вздохнул тяжко, пролил горючие слезы и сказал: «Идем со мной, и я поведаю тебе о нашем царе». Повел его тот человек, прошли они немного по лесу и вышли в поле. Увидел Царевич огромное и бескрайнее поле, животных, многочисленные шатры и палатки, а посреди поля — шатер из красного атласа с вышитыми занавесками.
Спросил Зав у своего спутника: «Это и есть твое становище?» — «Не только мое, — отвечал тот, — а и многих других. Мы — пастухи египетского царя, а посреди поля живет старший из нас, и вокруг него — все его подручные. Пойдем к нему, он окажет вам достойный прием». Царевич сказал: «Пришел я не для того, чтобы навещать вашего старшего. Ты пригласил меня, и, если накормишь чем-нибудь, хорошо, а нет — я пойду своей дорогой». Понравилась пастуху такая скромность, спешился он у своего шатра и принял Зава, как следовало пастуху принять путника, и дал ему отдохнуть. Пастух рассказал Заву ту самую историю о египетском царе, которую он слышал от змей.
Ночь Зав провел там же. Когда настало утро, сказал он тому человеку: «Забери мою одежду, а мне отдай твою. Не говори никому ни слова и покажи мне царский дворец. Погляжу я на царского сына, быть может, сумею ему помочь». Отдал Зав пастуху свою чоху, а сам облачился в его.
Прошли они путь длиной в двадцать дней и увидели царский дворец, который сверкал, словно пламя, и нельзя было угадать, что это такое. Спросил Зав у своего проводника: «Что это там виднеется и горит, как пламя?» — «Это и есть царский дворец, — отвечал тот. — На расстоянии трех дней пути он сверкает, как огонь». Шли они еще три дня и вошли в столицу Египта. Стоял там великий плач и стон из-за беды, приключившейся с тем несравненным юношей. Как услышал пастух плач и рыдания горожан, вскричал печальным голосом: «Горе тебе, столица Египта, повергнутая в прах, горе тебе, держава, врагов разившая, могучая, сильная и непобедимая, а ныне терпящая семь лет муки от невидимого врага! Горе тебе, одержимый неведомым жестоким недугом, сын царский Мисри[12]!»
Увидев своего спутника горько стенающим, Зав пожалел его, заплакал сам и сказал: «Отчего ты плачешь, еще не узнав ничего? Так не поступают умные люди. Спроси сначала у кого-нибудь из приближенных царя, отчего все плачут и последнюю надежду потеряли?» Тут как раз подошел к ним какой-то человек. Спросил его пастух о царевиче Мисри. Ответил он: «Душа его еще не рассталась окончательно с телом, но лекари, убедившись в тщете своих усилий, разошлись по домам. Родители потеряли надежду на его исцеление и в отчаянии вывели его на городскую площадь».
