Когда они вернулись домой, Ричард помог Зефани снять пальто и усадил ее на диван в гостиной. Она свернулась калачиком и тихонько заплакала. Он вышел в кухню и вскоре вернулся с кофейником крепкого черного кофе.
— Пей. Полную чашку, — приказал он ей.
— Не насилуй меня, Ричард.
— Пей, — настаивал он, пока она не выпила все до дна.
Она снова устроилась в уголке дивана и перестала плакать. На ее лице не осталось никаких следов недавних слез, только глаза все еще блестели и веки были слегка покрасневшими. В целом же ее лицо было ясным и свежим, каким бывает только лицо ребенка. “И, правда, — подумал он, глядя на нее, — трудно поверить, когда она сидит вот так сгорбившись и теребит свой носовой платок, отводя глаза, что ей уже больше двадцати пяти лет”.
— Итак, в чем дело? — проговорил он тепло. — Что случилось? Какая беда?
Она ничего не ответила, только покачала головой.
— Не глупи, — мягко сказал он. — Такие, как ты, не станут напиваться без причины. А тем, кто имеет привычку напиваться, нужны куда большие дозы, чем та, от которой ты опьянела.
— Ричард, ты говоришь, я пьяна? — спросила она обиженно.
— Конечно. Выпей лучше еще чашечку кофе, — ответил он.
— Нет.
— Да, — настаивал он. Насупившись, она выпила полчашки.
— Ну, а теперь выкладывай.
— Нет. Это секрет, — отозвалась Зефани.
— К черту секреты! Я умею хранить тайны. Как я могу помочь тебе, если не знаю, в чем дело?
— Ты не сможешь помочь мне. Никто не сможет. Это Секрет с большой буквы.
— Часто уже возможность выговориться приносит облегчение, — пояснил Ричард.
Она поглядела на него долгим внимательным взглядом. Глаза ее заблестели, наполнились слезами, и она снова разрыдалась.
— О боже! — воскликнул Ричард. Он поколебался, а потом подошел, сел рядом с ней на диван и взял ее за руку. — Послушай, Зеф, милая, временами то, что нас окружает, приобретает жуткие очертания, особенно когда ты остаешься со всем этим ними один на один. Давай разберемся во всем вместе, что бы там ни было, и подумаем, что делать. Это не ты, Зеф, это совсем на тебя не похоже.
Она схватила его за руку, и слезы полились из ее глаз.
— Я боюсь, Ричард. Я не хочу этого. Я не хочу.
— Чего ты не хочешь? — спросил он, глядя на нее.
Она покачала головой.
Внезапно его поведение резко изменилось. Он хмуро взглянул на нее, а потом спросил:
— И ты только сегодня об этом узнала?
— Сегодня утром, — ответила она. — Но сначала… как бы тебе сказать… сначала это показалось мне чем-то интересным.
