Ник подчинился. Странное ощущение чужеродного не проходило. Но он пересилил себя, сжал и разжал кисть.
— Бейте! — предложил Берни, указывая на белую стену лаборатории. — Не бойтесь, это гипсокартон.
Ник снова сжал кулак — и двинул. Пожалуй, даже слишком сильно. Взвилась пыль, и он с изумлением увидел, что его «новая» рука пробила плиту толщиной сантиметра три-четыре. При этом в руке не возникло ни малейшей боли.
— Обалдеть… — пробормотал Ник, разглядывая свою кисть.
Чужая кожа еще плотнее прилегла к собственной. Он сдвинул обе ладони, чтобы сравнить. Разница, конечно, была: кожа на руке покойного шефа была более темная, более морщинистая, с более крупными порами. Но по форме руки теперь идеально совпадали, и, чтобы распознать разницу, надо было знать, что именно искать.
— Вы молодец, Берни! — одобрительно кивнул Шон. — Я сказал Томасу, чтобы он выдавал вам дополнительный паек. Плюс весь запас пудингов — в вашем распоряжении.
— Это широкий жест! — улыбнулся физиолог.
— Но вы не слишком шикуйте, — посоветовал Шон. — Неизвестно, удастся ли нам добраться до верху, и вообще — выжить…
Лицо физиолога приобрело унылое выражение.
— Зря вы все-таки решили лезть в эту дыру, — посетовал он. — Пропадете. Вы же знаете, Шон, что говорят про это место…
— А что говорят? — насторожился Ник.
— Да слухи разные… — туманно отозвался Шон. — Потому-то и берем с собой пушку.
— Не такие уж это и слухи, — возразил физиолог. — Ты же видел, что стало с Найком и Линчем!
— Они побывали внизу? — нахмурился Ник.
— Нет, — покачал головой Шон. — Просто однажды повадились охотиться за Эдгаром, хотели отобрать у него паек. Плюнули в него ядовитой стрелой — мы его еле откачали…
— Все трое — лаборанты, — вставил Берни. — Что-то они там не поделили между собой…
— Ну, вот, — продолжил Шон, — тогда мы заблокировали их в служебном туннеле — там, куда мы и собираемся теперь идти. Думали, ребята остынут, поразмыслят и сдадутся на милость победителю. Голод он ведь не тетка. Однако мы держали их в осаде три дня, неделю — а им хоть бы хны!
— Потом оказалось, что они охотились на крыс, вылезающих из клоаки, — пояснил Берни. — Хотя с самого начала Гилберт, наш генетик, предупреждал: здешнюю живность жрать нельзя!
— А мы рассматривали такой вариант, — заметил Шон. — Если запасы вдруг закончатся…
— Вот именно, — кивнул физиолог. — Гилберт говорил что-то про «активный мутаген» из сектора «цэ тридцать семь». Мол, там идут сомнительные генетические эксперименты, и, разумеется, все их отхожее дерьмо сливается в такую же клоаку. А все эти резервуары соединяются — понимаешь, к чему я?
