– Много их? – поинтересовался Бьющий Орел.
– Много. Больше, чем нас.
Те, кто находился рядом с вождем, напряглись. Не расслышавшие постарались оказаться поближе.
Если бы целью похода являлось сражение, любой из команчей не колеблясь устремился бы на врага. Однако воевать изначально никто не собирался, потому безнадежная схватка не имела смысла.
– Повсюду они, – констатировал вождь.
Спокойно, без видимой злости и досады. Истинный воин не должен зря демонстрировать чувства. Если это не радость победы и не торжество над противником.
Бьющему Орлу было хуже всех. Столько подвигов, столько побед, и все будет перечеркнуто одним походом.
Кто захочет следовать за вождем, от которого отвернулась удача?
У многих бы опустились руки. Однако Орел показал, что не зря столько лет возглавлял набеги на соседей.
– Мы уйдем в пустыню, – огласил он новое решение. – Там наш след будет потерян. Спустя несколько дней мы вернемся. Но совсем с другой стороны.
Принять участие в Большой Охоте необходимо, да только и дело требуется в любом случае довести до конца. А уж потом…
Северо-запад Тешаса вблизи границы
– Уходят, ваше благородие!
Пот оставлял дорожки на пыльном лице урядника, однако выглядел казак бодро. Словно не было долгого утомительного преследования вторгшейся банды. Скорее даже не преследования в полном смысле – выпроваживания команчей за пределы российских территорий. Чтобы вновь не попытались свернуть к внутренним землям, а спокойно убрались бы восвояси.
Казаки и липан-апачи даже не особо скрывались, маяча в отдалении уходящего противника. Не приближались, хотя кое-кому из наиболее горячих этого хотелось. Так, напоминали о своем существовании и о том, что по пятам следует Сила.
Надо отдать должное команчам. Индейцы вели себя подчеркнуто спокойно, на рожон не лезли, просто ехали, словно не замечая идущего по пятам отряда. Мол, заблудились среди бескрайних трав, и теперь сообразили, опомнились, сориентировались, и теперь возвращаются к далекому становищу племени.
Даже охотились немного, если по пути попадалась достойная внимания дичь.
Ночью ощущалось некоторое напряжение. Ночевали, укрывшись за выдвинутыми дозорами, ожидая друг от друга нападения. Однако нервы у противников выдержали, никаких стычек не произошло. И вот теперь слова одного из дозорных прозвучали итогом всех последних дней.
Переспрашивать и уточнять Максимов не стал. Казакам он доверял полностью. Уж что, но раз проследили и доложили, значит, уверены в своих словах.
