Я открыл окно. В теплые дни в классе становилось нестерпимо душно, но хуже было другое — большинство моих коллег обладало этим качеством на протяжении всего года вне зависимости от температуры воздуха на улице.
Во дворе жизнерадостный кудрявый водитель Колин вытаскивает из фургона упаковки полотенец.
— Привет, Уилл, — в шутливом салюте он поднял руку. — Сегодня еще никого не выкидывал из окна? — хихикнул Колин.
Это довольно бестактный намек на инцидент, происшедший в начале семестра, когда один из моих подопечных по личной инициативе, а может, при незначительном пособничестве своих дружков пробил головой стекло закрытого окна. Крови пролилось с каплю, и я не ощущал за собой особой вины, так как в тот момент меня и в классе-то не было.
— Развлекаешься? — Он снова разразился смехом.
Я машу ему рукой и закрываю окно. Конечно, эпизод приключился довольно неприятный. Потом было незабываемое административное расследование… Я трясу головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания.
И все же своей жизнью я вполне доволен, насколько может быть доволен человек в моем положении. И было абсолютным безумием променять ее на приступы малярии, с тем чтобы потом оказаться главным блюдом на воскресном барбекю.
От этого надо решительно отказаться. Просто сказать твердое «нет». Я передумал и исходя из своих профессиональных интересов, какими бы они ни были, не могу принять предложение. Вряд ли мой отказ кого-нибудь серьезно огорчит, за исключением нескольких прожорливых рептилий. Все элементарно просто.
Но увы, как это бывало со мной не раз, собственным будущим распорядиться мне не удалось. И пришлось довольствоваться ролью робкого наблюдателя за надвигающейся катастрофой. Скоро выяснилось, что я успел обсудить эту авантюру со слишком большим количеством людей, которые стали относиться к ней как к совершившемуся факту.
— Что, Уилл, перебираешься на новые пастбища? Или лучше сказать — в новые джунгли? Ха-ха-ха!
И вправду обхохочешься. Ну хоть джунгли были девственными!
— Вообще-то, я подумал, что, может…
— Потрясающая идея! Изменить жизнь. Глотнуть свежего воздуха, да?
Вообще-то не свежего, а раскаленного. Раскаленного воздуха, насыщенного болезнетворными микробами.
— Будь я помоложе, я и сам бы… Но теперь, конечно же, уже поздно об этом думать. — Пожилой директор качает головой, устремляя взгляд своих слезящихся глаз на потертые обшлага твидовых брюк.
— Конечно же, мы подпишем твою отставку, — вновь вскидывая глаза, бодро добавляет он.
