Медленный листопад закончился.
— Билл Чалмерс! — крикнул какой-то мужчина.
Чалмерс вдруг понял, что стоит уже на полу, рядом с возвышением, окруженный людьми. Здесь была женщина в синем шелковом платье, ведущий и многие другие. Кто-то старательно протискивался сквозь толпу, чтобы пробраться к нему.
— Это было настоящее представление, мистер Чалмерс, — сказал мужчина, смеясь и протягивая руку. — Великолепное представление. Вы — настоящий артист. А этот наряд! — Он снова рассмеялся: — Райли Эпплсон из «Стокс Интернешнл». Мы находимся на пятнадцатом этаже Марблуорта, а вы, если память мне не изменяет, на сорок втором. Никогда вас здесь прежде не встречал. Позвольте, я угощу вас хорошей выпивкой. Или, быть может, это вам следует угостить меня?
Чалмерс бежал. В панике покинув церковь, он выскочил на улицу, стремительно вспоминая все. Голова пульсировала от хлынувшей в нее лавины сознания. Это осознание было настолько странным, что Чалмерсу казалось, что лишь только сейчас, в этот момент, он появился на свет, впервые обретя жизнь. Все было новым и необычным: воздух, ласкавший кожу, машины, в идеальном порядке несущиеся по улице, фонарные столбы, жужжание неоновых реклам. В этом новом осознании себя он вдруг четко уловил разницу между жизнью и смертью, почувствовал долгую, нескончаемую пустоту небытия, оттенившую ощущение новорожденности, ощущение неприятного падения в мир в непосредственной близости от отступившей на полдюйма смерти, от страшного ничто.
Вспомнилось все, и не вспомнилось ничего. Детали сместились неприметно для сознания. Эпплсон высадил его у станции «Элуайф», и Билл, подходя к своему «плимуту», припомнил, что для того, чтобы открыть машину, надо набрать цифры даты рождения сына. Однако, поразмышляв несколько минут и вспомнив с необычайной достоверностью все значимые числа своей жизни, Билл вдруг вспомнил, что замок «плимута» запрограммирован на секретный код его персонального компьютера. Неужели ушедший в небытие мир все еще продолжает существовать в его возрожденной, острой как бритва памяти? Усевшись в машину, он был захвачен мельчайшими деталями. Изысканная кривизна приборной доски. Овальный скос поворотника. Царапина на правой стороне гнезда зажигания. На заднем сиденье, припомнилось ему, должны лежать упакованные в пластиковый пакет химчистки синие брюки. Или он повесил их на вешалку? Он подтянул чужие штаны и медленно вдохнул и выдохнул, стараясь прийти в форму. Потом сунул руку в перчаточный ящик и достал оттуда запасной ключ.
