Когда она пришла в ресторан обедать, Мориса с Катрин еще не было, и она порадовалась, что ей не надо напрягаться, говорить светские фразы и улыбаться. В ее душе поселилось чувство потаенной радости, смешанное с легкой грустью, и ей не хотелось тревожить его. Но все-таки где-то в глубине она чувствовала легкие уколы совести. Не хотелось быть причиной разлада между Морисом и его женой. Однако ей удалось на время погасить эти импульсы беспокойства.
Разморившись от свежего воздуха, усталости и вкусного обеда, Лючия встала из-за стола и в дверях ресторана почти столкнулась с ними. Морис поклонился, пропуская ее вперед, а Катрин заметила:
— А вы уже загорели и прекрасно выглядите.
Лючия в ответ благодарно улыбнулась, но уклонилась от ответного комплимента.
…Пробудившись от глубокого восстанавливающего силы сна, Лючия обнаружила, что уже стемнело. Шесть вечера… Раздвинув шторы, она увидела темно-сиреневые горы, освещенные отблеском закатившегося солнца и светом восходящей луны. Далекие белоснежные хребты на границе с Австрийскими Альпами стали темно-синими, тут и там загоравшиеся звезды предвещали хороший солнечный день. Хотя в горах все обманчиво. Движение воздушных потоков здесь совершенно непредсказуемо, и после ясной звездной ночи может наступить снежный ветреный день.
Лючия открыла балконную дверь, вдохнула морозный воздух и, распахнув руки, выдохнула: «Грацие! Спасибо!» Это была благодарность природе, своему молодому сильному телу, умеющему с легкостью порхать по снежным склонам, судьбе, которая дала ей возможность испытать это дивное чувство влюбленности, радости от встречи с удивительным человеком необыкновенного обаяния. Она понимала, что их новые свидания будут сопряжены с волнениями, тревогой, может быть, даже с болью, но она не могла противостоять тому, что ждет ее за эти оставшиеся шесть дней в горах, и заранее была готова с благодарностью принять все, что предстоит испытать.
Перед ужином она надела легкую пуховую светло-розовую кофточку, высоко заколола волосы, обнажив красивую шею и подчеркнув нежный овал лица: Натянув коричневые вельветовые джинсы, она сунула изящные ступни ног в легкие кожаные лодочки на небольшом каблучке и едва припудрила носик, чуть блестевший от свежего загара.
Морис и Катрин уже сидели за своим столиком недалеко от двери и, увидев преображенную Лючию, приветливо заулыбались. Она поздоровалась, приблизившись к их столу.
— Как вы прелестны! — воскликнула Катрин, всплеснув руками. — Этот нежный наряд идет вам больше, чем горнолыжный костюм!
