Надпартийной, общенациональной государственной задаче управления соответствовал и новый личный состав Временного правительства.
Из 16 министров только трое были противниками буржуазнодемократической коалиции. Эти трое про себя мечтали — двое об однородно — буржуазном правительстве (Юренев и Кокошкин — министры из партии к. — д.[45]), а один (лидер партии соц. — рев., министр земледелия Чернов) о правительстве однородно — социалистическом. Все остальные министры были убежденными сторонниками правительства, объединяющего в своем составе все государственно — творческие силы без различия их партийной и классовой принадлежности.
Разительность перемены в народных настроениях после разгрома большевиков, быстрое нарастание государственной мощи и независимости государственного аппарата от отдельных, хотя бы и чрезвычайно влиятельных, общественных организаций особенно явствует из того обстоятельства, что на 16 членов Временного правительства лишь двое (Чернов и министр труда социал — демократ Скобелев) были тесно связаны с Исполнительным комитетом Петербургского Совета.
Не вошедший в новый состав Временного правительства вождь «советской группы» министров в первой коалиции Временного правительства (май — июль), один из самых талантливых, чистых и преданных интересам всей демократии лидеров сначала всероссийской, а затем только грузинской социал — демократии, Ираклий Церетели, со свойственным ему мужеством открыто признал происшедшее в июле коренное изменение в соотношении политических и социальных сил в стране.
«Мы пережили только что, — говорил он в заседании ВЦИКа, съезда Советов и Исполнительного комитета крестьянских депутатов, — не только кризис власти, но кризис революции. В ее истории началась новая эра… Два месяца назад Советы были сильнее. Теперь мы стали слабее, ибо соотношение сил изменилось не в нашу пользу».
Оно изменилось в пользу страны. Ибо укрепило государственное сознание в народ и власть государства в стране.
Государственное совещание в Москве
Кризис революции, о котором говорил Церетели в день образования второй коалиции во Временном правительстве, был кризисом роста государства, его победой.
Русская демократия вышла уже из своей советской скорлупы. Голос ее стал раздаваться повсюду — в городах, земствах, кооперативах, профессиональных союзах и т. д. Снова заговорили одно время совершенно замолкшие организации и партии имущей цензовой России.
Правительство, равняясь на страну, должно было где‑то и как- то к общественному мнению всей России в каком‑то организованном порядке прислушиваться. Назначенный на 30 сентября созыв Учредительного собрания пришлось, ввиду только что пережитого затяжного кризиса, отложить на 28 ноября.
