Она дернулась, желая отодвинуться, но тут же услышала его глубокий голос:
– Убегать вовсе ни к чему. Если я и позабыл о своём обещании не прикасаться к вам, сейчас я не в том состоянии, чтобы нападать на вас. – Он повернул голову, лежащую на подушке, и их взгляды встретились. – Или вам настолько противно находиться в моих объятиях?
– На самом деле – нет, – она снова расслабилась. – Мне почему-то нравится прижиматься к вам таким прохладным утром.
– Которых в Шотландии в изобилии.
– Хартли в этом ничуть не уступает. – Да и её собственная кровать гораздо менее удобна. её кошка старалась изо всех своих силенок привнести тепло, но толку от Усишки было мало.
– Думаю, вот одна из главных причин, почему люди женятся, – задумчиво промолвил Рендалл. – Ради прикосновений. Ради тепла и близости. Страсть, конечно, – хорошо, но она слишком быстротечна. Ласково касаться друг друга можно намного чаще.
Джулия удивленно приподняла голову, чтобы всмотреться в его лицо.
– Я и не знала, что вы романтик.
Рендалл рассмеялся.
– О нет, я не романтик. Такая близость больше напоминает удовольствие невинных животных, – котят и щенков, например, – сворачивающихся рядышком.
Бранфорд никогда не дотрагивался до неё, имея в виду такого рода удовольствие. Причинить боль – вот в чем заключался его главный интерес. Испуганная воспоминанием, Джулия поторопилась отвлечься:
– Кто-то из ваших любовниц привил вам вкус к таким детским радостям?
– Думаю, моя мать, – задумчиво ответил Рендалл. – Она всегда любила обнимать дорогих ей людей. Раньше я не понимал этого, но вы мне чем-то её напоминаете. Не внешностью, нет, и не характером, а душевной теплотой, которая имелась у неё в избытке и есть у вас.
От своих пациентов Джулия знала, что во многих браках, даже довольно длительных, практически отсутствует физическая близость. Если Рендалла вполне устроит по-матерински ласковая женщина, а не страстная жена, то они смогут очень хорошо ладить друг с другом.
– Моя мама также любила обниматься. Черта, совсем не характерная для герцогини. – Может, именно поэтому Джулия до сих пор и сама любила такие теплые нетребовательные объятия. Многие годы ей не хватало этих прикосновений. – Я бы с радостью пролежала так всю следующую неделю.
– Я тоже, – с сожалением отозвался Рендалл, – но встать все же придется, чтобы продолжить наш путь.
– Экипажа не будет вплоть до завтрашнего утра, – она поглубже зарылась под его руку, – так что смиритесь с целым днем еды и сна.
