Рендалл положил теплую руку на талию Джулии, напоминая, что она не одна. Не важно, как сильно презирает Джулию собственная семья, Рендалл на её стороне. Эта уверенность дала ей возможность с твердостью встретить гнев брата.
Пока Джулия справлялась с охватившим её онемением, прерывая молчание, заговорил Рендалл.
– Лорд Стоунли? – непринужденно произнес он, закрывая дверь. – Я майор Рендалл. – Он протянул руку. – Полагаю, вы уже слышали, что я теперь ваш шурин.
Игнорируя Рендалла, как если бы тот был невидим, Энтони шагнул вперед, его пристальный взгляд ни на секунду не отрывался от лица Джулии. Она мельком взглянула на стоящего рядом мужа. Он выглядел невозмутимым и собранным, спокойно готовясь остановить её брата, если молодой человек станет угрожать ей.
– Джули, это и впрямь ты! – звенящим голосом воскликнул Энтони. – Я не мог поверить, когда герцог написал, что ты жива.
Она попыталась улыбнуться.
– Это действительно я, Энтони. Только на двенадцать лет старше. И, надеюсь, немного мудрее. Я... я часто о тебе думала.
– Тогда почему же ты позволила мне считать, что умерла?! – Этот вырвавшийся из глубины души крик вмиг разрушил его безупречный внешний вид, явив того мальчика, что когда-то был её лучшим другом. Мальчика, безумно страдавшего от потери единственной сестры, а теперь почувствовавшего себя преданным.
Джулия сморгнула слезы, но не опустила взгляда.
– Я не посмела, Энтони. Это была слишком тяжелая ноша, чтобы взваливать её на плечи младшего брата.
– Возможно, тогда ты действовала правильно. – Его рот скривился. – Но с тех пор прошло столько лет!
– Чтобы выжить, я должна была отвернуться от своего прошлого, потому что помнить – это так больно, – сбивчиво начала объяснять Джулия. – И... я боялась, что как только ты узнаешь, что я жива, то будешь презирать меня за обман. Очевидно, я оказалась права.
– Черт тебя подери, Джули! – его голос сорвался. Энтони шагнул вперед и заключил её в медвежьи объятия. её макушка едва доставала до его подбородка. – Как ты могла подумать, что я могу презирать собственную сестру?!
– Ты... ты вырос, – приглушенно выдохнула Джулия, прежде чем заплакать от облегчения. От своего отца она и не ожидала ничего хорошего: его презрение оказалось болезненным, но предсказуемым. Однако с братом они были так близки. Отвергни и он её, и это стало бы для неё сокрушительным ударом.
Обождав, пока слезы слегка поутихнут, Рендалл спросил:
