— Приходится смотреть фактам в лицо, Винни.
— Но что же ты будешь делать, если не сможешь вернуться в балет? — озабоченно спросила Винни.
— Да, Алекс, скажи нам. Меня это тоже чрезвычайно интересует. — Скотт неслышно подошел к ним и встал за спиной Алекс.
— Я подумаю об этом, когда придет время.
— А может, стоит подумать уже сейчас?
Он перешел на другую сторону и уселся в кресло напротив — воплощение мужественности и энергии.
— Когда соберусь, дам тебе знать.
Алекс рассердилась и отвечала резко, и все–таки никогда еще она не казалась ему такой прекрасной — и такой далекой.
— Питер говорит, что твои дела идут просто замечательно.
— Так и есть. Моя нога уже вполне пригодна для обычной жизни. Все решится, когда я снова попробую танцевать.
Скотт стал утешать ее:
— Не бойся ничего, Алекс. Ты сможешь. В конце концов, балет — вся твоя жизнь.
Смысл его слов был совершенно ясен.
— Дорогой, ты успеешь выпить чашечку кофе? — поспешно вмешалась Винни.
— Кофе — это замечательно! — Скотт заложил руки за голову и вздохнул. — Придется уволить Харгрейва. Я снова и снова давал ему шанс, но ничего из этого не вышло. Он только мутит мне людей.
— Кажется, у него были хорошие рекомендации, — нахмурилась Винни.
— Может, он сам их написал, — предположила Алекс, вспомнив Харгрейва. Мощный мужчина лет тридцати, грубоватый, по–своему даже красивый, со злыми глазами.
— Думаешь, меня так просто обмануть? Я связался с фермой, где он раньше работал. Там сказали, что он хорошо знает свое дело, но забыли упомянуть о его мерзком характер. Да еще и деньги стали пропадать. Раньше у нас такого не бывало.
— Ну так выгони его, и дело с концом, — сказала Винни, вставая. — Пойду попрошу Эллу приготовить чаю и кофе. Нам повезло — я видела она что–то пекла сегодня утром.
— А где Питер? — спросил Скот, когда они с Алекс остались одни. — Он от тебя не отходит. — Скотт был уже сыт по горло этим молодым человеком с его очевидной влюбленности в Алекс.
Она нетерпеливым жестом отвел прядь волос со лба.
— Пожалуйста, не начинай все сначала
— Дорогая, ты могла бы сейчас опять валяться в больнице.
— Скажи, Скотт, я очень тебя раздражаю.
Она хотела встать, но Скотт удержал ее.
— Прости. Зря мы тогда ночью…
— А мне показалось, что было восхитительно, — вырвалось у Алекс.
Скотт внимательно посмотрел на нее, увидел, что она расстроена,
— Ну почему мы мучаем друг друга? — спросил он серьезно.
— Ты мне дороже всех на свете.
Скотт замотал головой.
