- Да и став взрослее, он возьмет в руки ружье лишь под присмотром кого-то ответственного, имеющего на него положительное влияние.
- Мальчикам никогда не рано учиться уважению к оружию.
- Майкл очень привязан к вам, Таннер. В его жизни почти не было мужского влияния. Он буквально готов молиться на вас. Поэтому я не хотела бы, чтобы ваши рассказы об охоте вызвали у него нездоровый интерес...
- Нездоровый?
- Я имела в виду...
- Кажется, я понял, что вы имели в виду, Кэтрин, - мягко перебил он, подходя ближе.
Ей захотелось повернуться и убежать. Но она не позволила нервам сыграть с ней злую шутку и заставила себя довести беседу до конца. Он стоял так близко, что она чувствовала запах его крема после бритья.
- Вы боитесь, что Майклу покажется, что спускать курок так же просто, как стрелять из игрушечного пистолета по банкам?
- Нет. Все гораздо серьезнее. Я хочу, чтобы он понял: это серьезный вид спорта, требующий тренировок, труда и пота.
- И мне вы обучение такому виду спорта не доверили бы?
- Нет, не доверила бы.
- Почему же?
- Потому... - Кэтрин хотелось так откровенно охарактеризовать этого типа, но она все же не решилась сказать ему все это в лицо. - Потому что я без конца бы волновалась, что сын подвергает себя ненужному риску. Чтобы его похвалили. Чтобы самоутвердиться.
- Все дети постоянно рискуют. С того самого момента, как сделали свой первый шаг. Вы это знаете лучше, чем многие, потому что наблюдаете это каждый божий день.
- Это совсем другое.
- Ой ли?
- Я боюсь, что Майкл может пострадать. В глазах Таннера мелькнула какая-то догадка, он не торопясь поднял с пола сложенную шкуру. Слегка раскачав, он швырнул ее через весь гараж в тачку с мусором. Когда он снова повернулся к ней, лицо его выражало лишь вежливое внимание.
Он мог бы высказать ей все, что успел передумать о ценности жизни за последние несколько лет. Пустых лет. Но то были глубоко личные мысли, выстраданные им. Такие, что обычно прячут в самых дальних тайниках души.
- Я бы не допустил подобного, Кэтрин. - Он проговорил это мягко и ровно. Больше всего он боялся, что если произнесет имя Майкла, то голос дрогнет и выдаст его боль.
- Но ведь несчастные случаи невозможно предугадать и тем более предотвратить, Таннер. - Она повернулась и по-, шла к себе в дом.
Слава Богу, что она не видела его лица в этот момент. Мука в глазах и судорожно подергивающаяся щека изумили бы ее. Он молча смотрел ей вслед. Но кто бы знал, как кровоточит его израненная душа.
