Репортер увидел полисмена Лосмана, с которым ему уже приходилось встречаться. Тот был явно не слишком занят.
— Фрэнк Фрингс из «Газеты», — отрекомендовался журналист, протягивая копу сигарету. — Кто-нибудь был в доме, когда произошел взрыв?
— Пока не знаем. Мистер Блок находился в это время в клубе. Он сказал, что там могла быть уборщица, но точно не знает. Тела мы не нашли.
— А как мистер Блок воспринял происшедшее?
Лосман иронически посмотрел на Фрингса.
— Я там не был. А как бы вы среагировали, если бы кто-нибудь бросил бомбу вам в окно?
— Какая была бомба?
— Динамитные шашки, связанные веревкой. Мы нашли волокна на кусках обертки, разлетевшихся по улице. Вероятно, там был длинный фитиль. Он его зажег, бросил бомбу в окно на первом этаже, и у него была еще минута, чтобы убраться подальше.
Фрингс кивнул, делая пометки в блокноте.
— Есть какие-то предположения, кто это мог быть?
— Вечно думают на одних и тех же. Только, пожалуйста, не печатайте это. Анархисты, коммунисты. Всегда какие-нибудь «исты».
— Кого-нибудь конкретно подозревают?
— Пока нет. Это вы можете напечатать. Но мы скоро их найдем. Это уж точно.
«Да уж, постарайтесь. А то мэр всех поставит на уши», — подумал Фрингс. Мысль была не из приятных.
Репортер вышел из оцепления и пообщался с зеваками, пытаясь найти свидетеля или хоть какой-нибудь источник полезной информации. Потерпев неудачу, представил себе недовольную физиономию Паноса и со вздохом стал искать телефонную будку.
Фрингс продиктовал заметку одной из секретарш. Потом он подумал, что неплохо бы получить какой-нибудь комментарий главного редактора или даже самого мэра. Но тут он почувствовал приближение приступа: острую боль в глазницах и ощущение, что кто-то холодным шпателем медленно отдирает его мозг от черепа. В таких случаях нередко пропадало зрение и чувство равновесия. Фрингс заспешил домой. Попытался поймать такси, но движение было перекрыто. Он быстро пошел к центру города, чувствуя, как с каждым шагом боль в голове набирает силу. Наконец вышел на Гранд-авеню и в последний момент впрыгнул в троллейбус, который как раз отходил от остановки. Рухнув на сиденье, репортер закрыл глаза, чтобы не видеть мира, который уготовил ему такие мучения.
