ГЛАВА 3.
Когда я встречусь с теми, кого я любил,
Заключу в объятия тех, кто был так далеко от меня,
Я увижу, как истинны Твои обетования,
И буду преисполнен.
Гораций Бонар
После короткого отдыха в этой прекрасной комнате среди книг, мой брат показал мне все оставшиеся комнаты дома; каждая из них совершенна и красива по-своему, и каждая отчетливо и навечно запечатлелась в моей памяти. Сейчас я хочу рассказать только об одной из них.
Как только брат отвел в сторону тонкие серые портьеры, оттененные очень тонким янтарным цветом, которые висели перед колоннообразным дверным проемом красивой комнаты на втором этаже дома, он сказал:
- Это место приготовлено специально для твоего отдыха и учебы.
Весь второй этаж дома изнутри, вместо того, чтобы быть отделанным серым мрамором, как это было на первом этаже, был отделан прекрасным деревом с мозаикой, шелковистой текстуры и редкой полировки; и комната, в которую мы сейчас вошли, была изысканна и в дизайне, и в отделке. Она была немного продолговата, с большим дугообразным окном в конце подобно тем, которые в библиотеке. Рядом с окном на одной стороне стоял письменный стол из твердой слоновой кости, с серебряными канцелярскими принадлежностями; а напротив был стеллаж с множеством книжных полок из того же материала. Позже я обнаружила, что многие из этих книг были написаны моими любимыми писателями. Шикарные ковры серебристо-зеленого цвета, расстеленные по всему полу, и все портьеры в комнате были тех же тонких оттенков и фактуры, как те, что при входе. Корпус мебели был из слоновой кости; обивка кресел и диванов - из серебристо-серой ткани, отделанной превосходным атласом; и подушки, и покрывала на элегантной кушетке были такие же. Большой кубок, выкованный из серебра, стоял на столе недалеко от окна и был наполнен розовыми и желтыми розами, их аромат распространялся по всей комнате; и несколько редких грациозных ваз также были наполнены розами. Вход в апартамент был неописуемо прекрасный; я увидела это намного раньше, чем была в состоянии полностью понять их совершенство.
Только одна картина висела на стене, и это был небольшой портрет Христа, расположенный точно напротив кушетки. На нем был изображен не смертный Христос, взявший на себя грех мира, также и не пронзенная терновым венцом голова распятого Спасителя человечества, но образ живущего Господа, Христа – Победителя, Христа – Царя. Удивительные очи смотрели прямо и мягко в мои глаза, и губы, казалось, произносили благословение. Невыразимая красота божественного лица, казалось, освещала комнату святым светом, и я упала на колени и прижалась губами к обутым в сандалии ноги, так реалистично изображенными на холсте, в то время как мое сердце кричало: «Господь, возлюбленный Господь и Спаситель!» Это длилось долго, я не скоро смогла сфокусировать внимание на чем-то ещё; все мое существо было наполнено поклонением и благодарностью за великую любовь, что Он привел меня в это место покоя, этот удивительный дом мира и веселья.
