Порой Крючковская наведывалась в Сталинград, отвозила письма и получала деньги по почтовым переводам. Правда, извещения о переводах на дом к ней не приносили, так что никто не знал, откуда ей присылают. Впрочем, и не интересовало никого последнее. Слишком уж хорошее впечатление производила новая жиличка.
Как-то в мае 1941 года старики заметили: Гражина все чаще грустила. Из груди ее вырывались тяжелые вздохи. Ребриковы истолковали это по-своему. Разговор начал Осип Кузьмич:
— А не пора ли нам Гражину выдавать? Не век же одной быть.
— Вот и я говорю, — согласилась старуха.
И у обоих стариков одновременно мелькнула в голове одна и та же мысль. Странно, неразговорчивая Гражина. То ли горе ее надломило, то ли скромная чересчур. А может, и то и другое. Так они в этом и не разобрались. Встал в тупик пытавшийся ухаживать за ней и милиционер Андрей Козырьков. Слушала она его рассеянно, отвечала односложно, а сама никогда вопросов не задавала.
Но однажды Гражина ушла и не вернулась, зато вскоре хозяев вызвали в прокуратуру. Выяснилось: их жиличка — шпионка.
Однако тут началась война, и шпионке удалось бежать. Поезд, в котором ее везли в Москву, был разбит.
Но судьба дала, как мы видим, еще одно свидание Козырькову с Гражиной.
Стремясь во что бы то ни стало овладеть городом, фашисты решили пробомбить каждый клочок земли, обороняемой 62-й армией. От южной окраины Ельшанки до северных границ Сталинградского тракторного завода они по карте разделили весь город на квадратики, проставив внутри каждого порядковый номер и дату разрушения… И вот ежедневно один за другим поднимаются в воздух от пятидесяти до ста самолетов. Над очередным квадратиком они разворачиваются, пикируют, и, пусть это даже совершенно голый клочок земли, на него с бессмысленной методичностью падают сотни разнокалиберных бомб. Но и эта тактика не принесла им успеха. Советские войска бесстрашно применяли все виды наземного оружия против воздушных пиратов. И не один фашистский ас нашел себе могилу на облюбованном им квадратике.
…Монотонно пищит зуммер в штабе дивизии. Комдив подходит к аппарату.
— Товарищ полковник, — докладывает майор Чамов, — ваш приказ выполнен. Полк в полной готовности находится на новых боевых позициях. Жду указаний, — и после небольшой паузы чуть дрогнувшим голосом он добавляет: — Разрешите похоронить товарищей?
— Разрешаю, — коротко отвечает Гуртьев. — Закрепляйтесь. Рубеж не сдавать. Представьте список особо отличившихся.
