Приказом по 62-й армии Нина Лянгузова была награждена орденом Красной Звезды.
На другой день к Нине пришли разведчики. Даже врач, несмотря на свою строгость, не устоял против их «атаки».
— Нина, поздравляем!
— Орден носить будешь! — сказал Ахметдинов, прищелкнул языком и, широко улыбаясь: — Да еще Красная Звезда!
— Теперь, дочка, — говорил Комов, поглаживая бороду, — главное, поправляйся, а все остальное приложится.
Но Нина не успокаивалась: Тоня-то погибла.
…Много позже я узнал, что Нина и до знакомства со мной переходила линию фронта и выполняла ответственные задания. Но девушка умела молчать, а потому во время нашего разговора не сказала мне этого…
Через несколько дней я зашел в медсанбат проведать Нину и других разведчиков. Во время нашей беседы в палату просунулась голова медсестры в белой косынке.
— Командир дивизии приехал! — прошептала она.
Гуртьев ласково поздоровался со всеми и стал обходить койки раненых, расспрашивая о здоровье. Войдя в женскую палату, полковник подошел к Нине, а затем спросил у врача:
— А где Зина?
— Сейчас придет с перевязки.
Действительно, вскоре в палату вошла высокая темно-русая девушка. Ее бледное лицо еще сохранило детское выражение. Только возле рта залегла скорбная, страдальческая складка.
Зина, как и Лянгузова, одна из героинь нашей дивизии, о ней нельзя не рассказать. Перед самой войной, окончив техникум, она работала зоотехником в одном из колхозов Красноярского края. Когда в армию призвали брата, она приехала с ним в город и, явившись в военкомат, попросилась на фронт. Просьбу удовлетворили. Смелая, самоотверженная, Зина многих раненых вынесла из-под огня. Вскоре выяснилось: Зина не только хорошая медицинская работница, она очень наблюдательна, умеет видеть то, чего не замечают другие. Сведения, которые она сообщала, были интересны, и получилось так, что, как-то само собой, ей начали давать задания. И вот когда гитлеровцы прорвались сквозь поредевшие ряды сибиряков, Зина оказалась отрезанной от своего подразделения… Ее взяли в плен и потащили в штаб. Начался допрос — она молчала. Ее били — тоже молчала. Тогда гитлеровский офицер, взбешенный ее упорством, приказал вырезать у нее на спине пятиконечную звезду.
…Увидев Гуртьева, Зина сначала смутилась, потом кинулась к нему и зарыдала. Немного успокоившись, она рассказала о пережитом.
— Очень больно было, товарищ полковник, — тихо призналась она. — Но все равно молчала. Только губы закусила до крови. А тут вдруг слышу, летят самолеты. Ровно так гудят. Я сразу по звуку догадалась: наши. Началась страшная бомбежка. В доме со звоном вылетели стекла. Фашисты побежали в укрытия, я тоже побежала куда глаза глядят. Бежала, не обращая внимания на бомбы. Потом пряталась в развалинах, а ночью пробралась к своим… Товарищ полковник, — попросила она Гуртьева, — разрешите в часть? Но теперь в разведку ходить буду.
