Однако все скрупулезно было записано, включая колебания, исправления и возражения обвиняемых.
Две вещи поражают больше всего: расположение и даже доброжелательность дознавателей, и свобода, которой располагали свидетели (так как здесь они были всего лишь свидетелями, потому что расследование касалось только ордена).
Очень часто следователи вмешивались, чтобы подбодрить свидетеля, гарантировать, что ему не причинят никакого зла. Потрясенные рассказами о пытках следователи старались подчеркнуть, что они не собираются вновь прибегнуть к таким же методам. И, даже больше, они часто предлагали свидетелям сохранить в тайне их показания до церковного собора.
Многие вещи кажутся им невероятными, необъяснимыми: они настаивают, просят уточнить. Они дают время на раздумье, которое просят свидетели.
Короче, если какое-нибудь следствие и было непредвзятым, то именно расследование комиссии в Сансе. Вот еще почему, в отличие от признаний, полученных под пыткой, показания, полученные в Сансе, особенно до 10 мая 1310 г. (позже мы увидим значение этой даты), заслуживают большего внимания.
Первый допрос великого магистра
С самого начала, 26 ноября 1309 г. слушают Жака де Моле. Новое разочарование.
Он выражает чисто символический протест: «Орден был утвержден и получил привилегии от святого апостольского престола. Меня сильно удивило бы, если бы римская Церковь вдруг решила бы его уничтожить». Но когда его спрашивают, хочет ли он защищать орден (и кому этим заниматься, как не ему, прежде всего?), его ответ очень невразумителен: «Я не настолько учен, как следовало бы… Я готов защищать его в силу моих способностей, но эта задача кажется мне достаточно сложной: как защитить его достойным образом? Я узник Папы и короля Франции и имею только четыре денье, которые могу потратить на эту защиту».
Словно речь идет о деньгах! Ему читают признания, сделанные ранее в присутствии трех кардиналов, и просят объясниться по этому поводу. Он просит два дня на раздумья:
«Вы получите их. И даже больше, если хотите».
Значит Моле не отказывается от своих признаний и не выказывает никакого возмущения. Как обычно он кажется вялым и разочарованным.
Рьяный защитник
На следующий день брат Понсар де Жизи будет выглядеть гораздо более благородно. Хотелось бы найти другие такие примеры, но это единственное исключение:
«Все обвинения против ордена, в частности, что мы отрекались от Иисуса Христа, плевали на крест, давали разрешение братьям совокупляться между собой плотски и другие безобразия, все это является ложью. Все, в чем признались мои собратья и я сам, – это ложь! Мы говорили под воздействием жестокости, опасности, которая нам угрожала, и страха, так как нас пытали…
