Сайнс припоминает, что было свечение вокруг коробки, когда она была на голове Сеймура. Он видел свечение, но не осмеливался прикоснуться к коробке или Сеймуру. Он боялся того, что может произойти. Он наклонялся к коробке насколько было возможно и просто слушал, но никогда не приближался настолько, чтобы случайно задеть свечение или коробку.
Мы немного поговорили о том, что Сайнс видел со сцены, и он отметил стиль молодого Варда и его глупое выражение лица. Сайнс припомнил, насколько было смешно наблюдать за Вардом, но Бог использовал его могущественным образом. Он также отметил, что брат Андерсон был похож на кенгуру, прыгая повсюду. Он наблюдал, как Андерсон забирался на скамью, чтобы наблюдать за всем. Он также отметил, что сестра Карни была вожаком всего этого. Между прочим, сестра Карни и брат Сайнс были большими друзьями и проводили много часов в саду в Фасги, разговаривая и вспоминая Азузу.
Брат Кристофер, молодой человек около 18 лет, присоединился к Сайнсу после шести месяцев посещения Азузы. Я познакомился с Кристофером, когда был в Фасги и жил с ним в одном общежитии. Я нахожу его одним из самых вежливых людей, которых я знал. Он был очень маленький, хрупкий человек, весом около 40 килограммов и ростом около полтора метра. Ко времени, когда я познакомился с ним, ему было за семьдесят, но его голова была иссиня–черная. Его кожа имела тёмный цвет, и он рассказывал, что имел итальянские корни. Будучи крайне стеснительным и тихим, брат Кристофер не разговаривал много; всё приходилось вытаскивать из него.
Он и Сайнс были близкими друзьями и сыграли множество концертов вместе. Кристофер владел скрипкой Страдивари и принёс её на Азузу, чтобы аккомпанировать Сайнсу во время игры на пианино.
Как и Сайнс, Кристофер обожал музыку на Азузе и подтвердил переживание пения в Духе, которое было несравнимо ни с чем, что он переживал прежде в своей музыкальной карьере. Несмотря на прежний опыт, он поделился со мной, что когда он играл в духе, он играл на уровне, который никогда не достигал ни на каком великом концерте.
Брат Кристофер немного рассказывал о Славе Шекина и сказал мне, что даже пытался захватить её в бутылку. К его разочарованию в бутылке ничего не осталось на следующий день.
Брат Кристофер был наблюдателем. Из‑за своей стеснительности он не выходил к толпе. Те, кому он служил исцелением, сами подходили к нему, когда он был на сцене. Кристофер запомнил, что люди думали, что он был кем‑то важным, поскольку сидел на сцене. Я спросил брата Кристофера, «Что‑нибудь случалось, когда ты молился за людей?» Он тихонько сказал с улыбкой, «О, да, брат Томми, о, да».
