Успокоив себя этими слабоватыми доводами, я отправился искать нож. Вроде здесь уронил... Вот следы...
Я тупо смотрел, как мои следы во мху зарастали. Как-то странно быстро исчезали, почти как следы в грязи. Осторожно шагая, я подобрал брошенный платок. Подкрался к "черёмухе", скомкал ткань и бросил на мох.
Платок медленно, но явственно утопал во мху. Я пошарил в кармане и бросил монетку - медяшка упала в мох, как в воду.
Я попятился, вспомнив ещё что-то из прочитанного, выбросил вперёд "козу" - указательный и мизинец вытянуты, остальные пальцы собраны в кулак. Зелёный ковёр мха заколебался и пошёл волнами. Непохоже было, чтобы он меня боялся.
Зато я его боялся. И постарался увеличить расстояние между собой и прожорливым мхом, растущим под ядовитыми ягодами.
Я долго брёл вдоль ручья. Лес вокруг не становился реже. Ручей всё журчал и журчал, этот звук сводил с ума своей монотонностью. Обливаясь потом в свой водолазке, я шёл по камням.
Ручей спустился в овраг, я с трудом пробирался по скользким камням, несколько раз промочил ноги. Склоны оврага были крутые, не забраться, да и сверху рос... я бы сказал, что это крыжовник, только отличающийся повышенной колючестью и тем, что на нем росли не ягоды, а мясистые треугольные коробочки, похожие на сырки. Дьявол, да что это я все о еде?!
"Сырки" я пробовать не решился. Дотянулся и разломил один плод - в нос шибануло острым запахом бражки. Коробочка оказалась наполнена продолговатыми зернышками, похожими на коричневый рис. Выглядел рис неприятно, но я подозревал, что через несколько часов он покажется мне вполне съедобным.
Вырвавшись из почти-крыжовника, я просто упал ничком на поляне, содрал промокшие ботинки и носки. Мобильник показывал четверть третьего ночи. Понятно, почему я так устал. А трава такая мягкая...
Пахнет зеленью, и прелой листвой, и смятой травой. Листва шелестела.
Я открыл глаза, поднял голову, оглядываясь.
В книгах герой, как правило, пробудившись в такой же ситуации, никак не может сообразить, где находится, или раздумывает, чудится или снится ему окружающее, щипает себя и изобретательно обосновывает, можно или нет расценивать это как доказательство реальности происходящего, или боль от щипка пригрезилась тоже.
Я не стал себя щипать. Потянулся, морщась от боли в затёкших мышцах, я перевернулся на спину... и тут же вскочил, напрочь забыв о неприятных последствиях отдыха на траве.
