Беспощадная насмешка совершенно уничтожила горделивую сдержанность Эдиты. Этот гейльсбергский нотариус держался с ней как равный и с таким достоинством выдержал словесный турнир, как будто всю свою жизнь провел в лучших столичных салонах. Этот провинциал обходится с ней, светской девушкой, с таким ироническим превосходством, какое она не могла вынести, и она решила отплатить ему тем же.
— Ваш брат, по-видимому, вообще мало знает вас, — заметила она. — Быть может, я сужу о вас вернее, чем он, и очень удивляюсь вашей любви к родине. Что вас приковывает к столь идиллическому захолустью как Гейльсберг?
— Гейльсберг — не моя родина; я уже говорил вам, что родом из Берлина.
— Тем более! Нужно обладать весьма… созерцательным характером, чтобы избрать для себя на всю жизнь подобное местожительство.
Улыбка исчезла с лица Раймара, и он с горечью спросил:
— По-вашему, в ссылку можно идти добровольно? Но, как мне кажется, мы снова возвращаемся к спорному вопросу, который уже раз поссорил нас. Оставим его лучше в покое!
И он замолчал, к крайнему недовольству молодой девушки, находившей в этом разговоре какую-то странную прелесть. Этот человек, несмотря на то, что она знала теперь его имя и условия жизни, стал для нее еще загадочнее.
В эту минуту на террасе появился Марлов. Увидев молодого человека, разговаривавшего с его дочерью, он невольно остановился и потом медленно направился к ним.
Эрнст обернулся. Он нисколько не сомневался в том, что встретится в Гернсбахе с дядей Вильмы Мейендорф, но все же эта встреча была для него мучительно тяжелой. Марлов окинул его долгим, удивленным взглядом и произнес:
— Если не ошибаюсь… нотариус Раймар?
Последний молча поклонился. Банкир с минуту как бы колебался, затем протянул ему руку.
— Мне уже известно через вашего брата о том, что вы обосновались в Гейльсберге. Мы уже давно не виделись с вами; вы, кажется, почти не бываете в Берлине?
Яркий румянец, мгновенно заливший лицо Раймара, быстро исчез, и он, потупившись, ответил:
— Мои обязанности отнимают слишком много времени, и мне приходится отказываться от долгих путешествий.
— Ты знаком с господином Раймаром, папа? — с величайшим изумлением спросила Эдита.
— Конечно, дитя мое, но наше знакомство относится к далекому прошлому, — ответил Марлов и тотчас же поспешил замять этот вопрос. — У вас очень талантливый брат, господин Раймар; он — частый гость в нашем доме, — и банкир с необычайным рвением занялся личностью и дарованиями Макса.
