Это разъяснение едва ли заинтересовало молодого владельца майората; он слушал с рассеянным видом, и в его ответе слышалось крайнее нетерпение:
— Но что мне за дело до всего этого? Меня это совершенно не касается. Я — не солдат, не государственный человек и нисколько не интересуюсь партийной борьбой. Если действительно случится война, то я предвижу бесконечный ряд притеснений и насилий, которые будут совершаться над моими родственниками. Присутствовать при этом я не чувствую себя обязанным и уеду.
— Ты останешься, Гельмут, — повелительно и строго заявил Оденсборг. — Ты не должен ребячиться и бежать из-за каких-то пустяков, когда я объясняю тебе, что твое присутствие здесь необходимо.
Гельмут скрестил руки на груди и упрямо закинул голову.
— С тех пор как я стал владельцем майората, я, кажется, утратил всякую свободу. Ты все время командуешь мной, папа!
Граф Оденсборг, вероятно, знал, как далеко он может зайти и где кончаются пределы его власти; по крайней мере, он сейчас же поспешил переменить разговор.
— Ты знаешь, сын мой, что я никогда не омрачал тебе радости жизни и свободы юности. Или, может быть, я был для тебя строгим отцом?
— Нет, нет! — воскликнул Гельмут, очень быстро обижавшийся и так же быстро успокаивающийся. — Ты всегда был очень снисходителен ко мне.
Граф усмехнулся и ласково положил руку на плечо пасынка.
— Таким же я должен быть и в будущем; такой ветреник, как ты, требует постоянного надзора. Обещаю тебе, что никаких неприятностей ты испытывать не будешь. Всю тяжесть, как и всю ответственность, я беру на себя; но, когда я буду выступать от твоего имени, ты, как владелец майората, должен стоять за меня и защищать меня всей полнотой своей власти. Обдумай это и оставайся.
В его голосе действительно звучали теплота и сердечность, но это был тот же тон, каким говорят с избалованными и своенравными детьми, с которыми не помогает строгость и которых уговорами можно привести к послушанию. И действительно, это помогло: Гельмут смягчился и промолвил вполголоса:
— Если это необходимо…
— Это необходимо! И еще одно! Когда я шел от тебя, я встретил Элеонору. Ты сдержал слово и переговорил с ней?
— Да!
Ответ был короток и резок, что не укрылось от графа. Он удивленно взглянул на пасынка:
— Так односложно? Что с тобой? Надеюсь, тебе удалось освободиться?
— Этого не требовалось. Меня отвергли.
— Тебя? Не может быть!
— Ты ошибся, папа, предполагая расчеты и планы с той стороны, — сказал Гельмут с горечью, свидетельствовавшей о том, насколько сильно его задел состоявшийся разговор. — Элеонора сама пошла мне навстречу. Она никогда не думала выполнить завещание. Она просто разрывает его и вместе с моим майоратом и моим богатством швыряет к моим ногам.
