Мигель отвернулся и, взяв свой бокал, сказал Марии-Тересе совершенно спокойным тоном:
— Я не думал, что Фернандо Эскобедо может отправиться в Кордову, чтобы навестить вас. И не представлял себе, что сеньор Бойд тоже будет там. Видимо, их приезд вас очень порадовал. Кажется, у вас там была веселая компания. (А он, — подумала вдруг Вивьен, не принимал в ней участие.)
— В самом деле, — подтвердила Мария-Тереса и стала рассказывать брату о том, что они делали в Кордове, куда ходили; разговор сделался общим. Наконец появился Хосе сообщить, что стол накрыт.
— Идите вперед, — сказал Мигель. — Я сейчас тоже приду.
У дверей столовой девушки встретили Хуана-Рафаэля, и Вивьен вдруг сказала:
— О, извините меня, я кое-что забыла, — и повернула назад. Ее мучила совесть, что она не послушалась Мигеля и пригласила Фернандо в Кордову. Ей была неприятна мысль, что он мог счесть ее обманщицей, поэтому она хотела все ему объяснить. Она вернулась к его комнате и тихонько постучала в дверь; не услышав приглашения войти и решив, что он уже ушел или вышел на террасу, она приоткрыла дверь, намереваясь убедиться, что комната пуста.
Но комната пустой не была. Мигель сидел за столом, его руки лежали на поверхности стола, а голова была бессильно опущена. Вся его поза выражала отчаяние: отчаяние такое глубокое, что он не слышал ни как она постучала в дверь, ни как вошла. Ее сердце сразу отозвалось болью: она не знала, какие у него проблемы, не знала, в какой ситуации он оказался, но чувствовала, что не может оставить его одного в таком состоянии.
— Дон Мигель, — тихо позвала она.
Одним движением он встал из-за стола и повернулся к ней, потрясенный тем, что его застали в минуту слабости. Вивьен быстро подошла к нему.
— Дон Мигель, — повторила она и протянула к нему обе руки. — Что случилось? Что случилось?
Он взял ее за руки и крепко сжал их. Она увидела, как стало меняться выражение его Лица. В какой-то момент она подумала, что он обнимет ее и расскажет ей все, что творится у него на душе. Но постепенно самообладание вернулось к нему; он глубоко вздохнул, и отпустив ее руки, отступил назад. Теперь его отчаяние было спрятано под прежним непроницаемым взглядом, но Вивьен знала, что в его душе бушуют страсти и что под маской неприступности скрывается необыкновенно сложная натура.
— Что вы здесь делаете? — спросил он, и его голос снова звучал спокойно.
— Я пришла извиниться, — сказала она. — Я не хотела, чтобы вы плохо обо мне подумали.
