— Мигель сказал, что мне следует пригласить их, — извиняющимся тоном произнесла Мария-Тереса, объясняя свое приглашение Вивьен. — А я подумала, что если я откажусь, то Мигелю придется позвать их к себе, а я знаю, как ему не хочется этого делать.
Итак, все собрались на веранде, куда Хосе принес всевозможные напитки и восхитительные сладости. Как по заказу, горы, залитые пламенеющими красками заката, предстали перед ними в своем бесподобном великолепий. Белые снежные вершины казались розовыми, темные скалы — малиновыми, а в долине переливались различные оттенки фиолетового. И все это на фоне чистого голубого неба.
Все собрались у окон полюбоваться такой картиной. «Чудесно!» «Замечательно!» «Какой прекрасный вид!» — раздавалось вокруг. Потом каждый решил отдать должное напиткам. Вивьен, однако, не могла оторваться от окна: эта необыкновенная красота была ей как вознаграждение.
Хосе принес ей бокал золотистого хереса Навахас. Кузина Мариса о чем-то спрашивала Марию-Тересу; супруги Диас-Фрага «взяли в плен» Мигеля. Молодые люди, забрав свои бокалы, вернулись к окну. Про Вивьен, казалось, все забыли.
— Из этого дома можно сделать что-нибудь классное, Рамон, — сказал Антонио.
— Тебе повезло, что у тебя есть такой дом, — добавил Хуан-Рафаэль.
— К сожалению, он не мой, — заметил Рамон. — Все здесь принадлежит Мигелю.
— Ну, Мигель ведь неженат, — напомнил ему Антонио.
— А Мария-Тереса собирается уйти в монастырь, — продолжил Хуан-Рафаэль.
— Но так ведь не может оставаться всегда? Мигель может надумать жениться в любой момент…
— Пока он этого не сделал и, кажется, не собирается.
— Я бы не стал надеяться на это, — сказал Рамон. — По правде говоря, все это беспокоит и волнует моих родителей. Они живут здесь как в осаде, стараясь отвадить каждого, кто появляется в доме… Им очень трудно…
— Но ведь по линии родства ты следующий? — полюбопытствовал Антонио.
— Да, очевидно. Больше никого нет. Но, друзья мои, я ведь не собираюсь ждать наследства еще лет тридцать.
Вивьен показалось, что в его словах было мало убежденности.
— Ты же не хочешь сказать, Рамон, что тебе нет никакой выгоды от всего этого? — Жест руки охватил сразу и дом и горы. Рамон засмеялся.
— Конечно, не хочу. Есть различные пути для этого. Моя мать ведет хозяйство, отчета у нее никогда не требовали. Если она дарит мне хороший автомобиль, посылает мне время от времени щедрый чек или укладывает пакеты с деликатесами в мою машину, когда я уезжаю, ну… это ее право.
