Вивьен осмотрела комнату и решила, что, вероятно, здесь ничего не менялось в течение двух столетий. Все было добротным, массивным и мрачным. Узкие окна давали мало света, к тому же они были закрыты коваными решетками, а самое большое окно выходило на каменную стену. Из-за этого в комнате приходилось зажигать электричество, хотя снаружи светило яркое солнце.
Вивьен говорила себе, что ей вряд ли удастся еще раз увидеть, как живет старинная испанская семья, поэтому она должна воспользоваться случаем. Стол был покрыт белоснежной скатертью с кружевными вставками ручной работы, над которой, несомненно, испанским мастерицам пришлось немало потрудиться.
Вивьен незаметно рассматривала сидевших за столом людей. У обеих пожилых женщин были весьма суровые выражения лиц; это впечатление усиливали их прически — тронутые сединой темные волосы были гладко зачесаны. Сеньор Диас-Фрага наблюдал за всеми, полуприкрыв глаза, и этим напомнил Вивьен хищную птицу. Он почти ничего не говорил. Да и вообще за столом все говорили на удивление мало. Вивьен привыкла, что за столом ведется оживленная беседа, и испытывала неловкость от этой напряженной обстановки. Мигель, находившийся во главе стола, следил за своевременной подачей каждого блюда и за тем, чтобы у всех сидящих за столом бокалы не пустовали, при этом время от времени обращаясь к Вивьен по-английски. Она почувствовала большое облегчение, когда они наконец встали из-за стола и перешли в гостиную пить кофе. Она взглянула на часы и обратилась к Марии-Тересе:
— У меня еще есть время? — спросила она. — Я хотела бы быть в гостинице, когда мистер и миссис Кэрролл прибудут туда.
— А когда они прибывают? — неожиданно донесся голос Мигеля.
— Самолет должен приземлиться в шесть часов. Я хотела бы вернуться в гостиницу не позднее половины седьмого.
— У вас еще есть время, чтобы спокойно выпить кофе, — сказал Мигель, — но потом вам придется возвращаться. У меня есть дела в городе, и я с удовольствием подвезу вас.
— Но, Мигель! — разочарованно запротестовала Мария-Тереса.
— Нет никакой необходимости тебе еще раз ехать в город, Мария-Тереса. Для тебя это будет утомительно.
Мария-Тереса замолчала; Вивьен уже собиралась сказать, что ей очень неприятно доставлять им столько хлопот, (но кто-то же должен был отвезти ее назад в гостиницу), как Мария-Тереса, словно собрав для этого все свое мужество, осторожно спросила:
— А можно мне поехать с тобой, Мигель?
