Несколько мгновений после ухода Нила они не двигались с места, стояли молча. Джоанну кольнуло дурное предчувствие.
Неожиданно вспомнив, что на ней остался пиджак Нила, она направилась к двери.
— Нил забыл свой пиджак, — поспешно объяснила она.
Чарльз преградил ей дорогу.
— Он не понадобится ему ночью, — тихо сказал он. — Пойдемте в гостиную. Становится прохладно, да и бабушкино окно открыто.
Джоанна колебалась. Она не могла решить, остаться ли ей лучше на террасе, где она не может разобрать выражение его лица или вернуться в комнату, где будет видна каждая ее реакция. Но становилось свежо, поэтому ей пришлось последовать за Чарльзом в дом.
Чарльз закрыл стеклянные двери и включил лампу.
— Хотите чего-нибудь выпить? — спросил он.
Джоанна покачала головой.
— Послушайте, я уже хочу спать. Не может ли этот разговор подождать до утра?
Чарльз бросил на нее насмешливый взгляд.
— Вы быстро приспосабливаетесь к новым условиям. В Париже в это время вы еще не в постели.
— Мы не в Париже.
— Вы жалеете об этом? — поинтересовался он, наливая себе виски из хрустального графина.
— Может не будем сейчас говорить об этом? Я так устала…
— Нет, вы не устали. Вы боитесь, — быстро возразил он.
Она удивленно посмотрела на него.
— Боюсь? — переспросила она. — Чего я должна бояться?
— Я не совсем уверен в причине. — Чарльз присел на подлокотник кресла. — Наиболее вероятно то, что вы ждете нагоняя за свое сегодняшнее шутовство.
Джоанна не возразила.
— Если уж мы вынуждены беседовать в такое позднее время, могу я хотя бы закурить? — сдержанно спросила она и, сняв пиджак Нила, положила его на стул.
Чарльз удивленно поднял бровь, но промолчал. Немалым усилием воли Джоанне удалось сдержать дрожь пальцев, когда она прикуривала от его зажигалки.
— Спасибо, — холодно сказала она и села спиной к свету.
— Почему вы не спросите, какое шутовство? — продолжал Чарльз. — Потому что вы знаете, что я имею в виду.
— Очевидно, вы имели в виду мое пение — хотя подобная оценка не слишком лестная. Но я не виновата. Это была идея Нила.
— Но вы же не будете отрицать, что пытались нас шокировать?
— Не буду. Зачем? Но я отказалась от гонорара и имею полное право вести себя, как мне нравится — в пределах приличий, конечно. Я не думаю, что мое выступление расстроило бабушку.
— Напротив, оно ее очень позабавило.
— А вас, кажется, нет?
— Я бы не сказал. Мне кажется, второй номер удался на славу. Скажите, у вас всегда так учащается пульс, когда вы поете?
