Вопли, мат, истошный конский визг. Всё смешалось – кони, люди. Бахнул запоздалый выстрел, но мимо. Охотники промчались сквозь стоянку «медвежат», как острый нож между рёбер, и устремились по неизведанной дороге за поворот, куда кривая выведет.
– Давай-давай-давай! – проорал Щавель, стегая поводом коня. – Шибче! Шибче!
Гнали по прямой версты две, пока лес не расступился и впереди не показалась избы. Перешли на рысь.
– Стой!
Щавель съехал на овсяное поле, указав Жёлудю место рядом. На дороге больше двух всадников бок о бок не умещалось. Командир развернул коня:
– В одну шеренгу становись! Заряжай.
Далеко позади виднелась погоня. Селигерская военная элита быстро оклемалась и собиралась дать бой.
– Бабу кто-нибудь видел? – Щавель выудил из колчана казённую стрелу, которую не жалко было потерять, наладил в гнездо. – Коренастая угловатая фигура, короткие светлые волосы, похожа на низкого мужика, видели такую?
Таковой никто не приметил. Дружинники прибили пыжом заряд, втолкнули пулю, подсыпали на полку пороха.
– Подпустим ближе. Бьём залпом по моей команде и отступаем деревню. В рукопашную не ввязываемся, идём в отрыв. У нас всё получится! У нас кони свежие.
Противник приближался. Их было не меньше дюжины, да и кто знает, сколько приотстало по дороге и должно было вот-вот догнать. «Медвежата» сильно растянулись.
– Готовься! – по команде грозно поднялись луки и стволы.
Михан струхнул. Жутковато было стоять на пути мчащегося прямо на тебя конного отряда. Но товарищи застыли как скала, даже Жёлудь был собран, и лук в его руке не дрожал.
– Ждём, – зычно осадил Щавель таким ледяным тоном, что даже самый горячий боец ощутил покой и чувствовал теперь только единственную готовность – к бою.
– Целься!
Всадники летели навстречу, пригибаясь к гриве. Хищно крутились отставленные от конских боков топоры. «Медвежата» скакали попарно, Щавель выбрал себе заднего из третьей двойки, предоставив передних огнестрельщикам.
– Ждём!
Уже были видны белки глаз, когда обрушилась команда:
– Бей!
Грянули три выстрела. Первая пара полетела через головы коней, на них наскочили задние. Лузга саданул из второго ствола в грудь открывшегося «медвежонка», Щавель всадил стрелу в бок своего избранника, и Жёлудь спустил тетиву, угадав в шею тут же споткнувшейся лошади.
– Уходим! – Щавель развернул коня и поскакал в деревню, за ним ломанулись остальные, чуя спиной пулю, но выстрелов всё не было и не было. «Медвежата» выворачивали на поле, объезжая затор, и продолжили нагонять обнаглевшего противника, которого они явно превосходили числом.
