– Ты зубы не заговаривай, у тебя хабара всего ничего.
– Поучи ещё старших.
– Не старших, а подельников, – не растерялся Михан. – Воровали вместе, поровну и будем делить. За крысятничество тебя на серьги не мешало бы оштрафовать.
– Ладно, замяли, – скривился бард, не решаясь пойти супротив крепких лесных парней.
– Бери свои серьги, а я золотое кольцо возьму, тебе, дурень, кольцо с камнем, не журись, что серебряное, зато какое большое.
– Ожерелье на базаре вместе толкнём, – предложил бард, и ему не нашлось возражений.
Раскинули хабар. Михану достался кошелёк с длинной серо-зелёной бумажкой, изукрашенной узорами и надписями на собачьем языке, с крупным портретом пендоса в овальной рамке. Михан радовался, пока не выудил из кармана полтинник и не обновил кошелёк. Когда парень открыл его снова, в кармашке лежали теперь две бумажки, не представляющие никакой ценности, а серебряная монетка пропала. Раздосадованный попадаловом в эффективную систему денежного оборота парень решил сбыть манагерскую хрень на первом же рынке.
– Это что за такое? – Жёлудь осторожно повертел на рогожке две плоские коробушки со стёклышками.
– Это могильники, про которые я говорил, – Филипп взял одну, открыл, Жёлудь отшатнулся.
– В ней же бес огненный сидит!
– Уже нету, испарился, – бард разглядел коробочку под светом лучины, закрыл, сунул в карман.
– Куда метёшь? – встрепенулся Михан.
– Тебе вторую.
– А ему? – указал на товарища Михан. – Ему тогда вот эту книжицу, сумку, часы и обе чёрные колобашки с верёвочками.
– Крепко отжимаешь, паря. У тебя отец по торговой части?
– Первый в Тихвине мясник, – хвастливо заявил Михан, открывая плоскую, похожую на табакерку, коробку. В ней оказалось зеркальце и розовый порошок. – Хочешь, бери себе.
– Пудра бабская, к чему мне она, – скривился бард. – Я тогда духи заберу, у тебя и так уже много всякого. И ещё пилку для ногтей. А ему, вон, губную помаду отдай, – кивнул он на Жёлудя, – лучше греческой будет, бабе задарить.
– Это я себе возьму, – отгрёб Михан ценный для соблазнения красоток предмет.
Молодому лучнику достались очки в тонкой позолоченной оправе, уложенные в замшевый футляр, три белые бумажки в разорванной прозрачной обёртке, металлический пенальчик с надписью «Валидол», ключи в чехле и похожая на шведскую, только попроще, прозрачная шариковая ручка. Жёлудь остался удовлетворён делёжкой, а пенальчику сразу придумал применение. Он был удобен для хранения иголок, которые можно было туда положить сразу по возвращении на постоялый двор.
