– А как звали ту девушку, вы знаете? И где она живет?
– Конечно же, не знаю! И не могу знать, – пожал плечами Анатолий. – Со мной Валерий не откровенничал, а если бы и захотел, то вряд ли стал бы называть ее адрес.
– Но хотя бы имя, фамилию… Может быть, случайно, мельком! Борис говорил, что ее звали Эли.
– Ну, вот видите, Борис знает гораздо больше меня, – улыбнулся Курилов-старший. – Может, мать знала, Валерий все-таки с ней делился кое-чем. Но мне она подробностей тоже не рассказывала. Я, честно говоря, не очень близок был с ней после того, как она уехала.
– Почему? – поинтересовалась я.
Анатолий сдвинул брови.
– Не мне ее судить, конечно, но… Она так легко оставила нас здесь… Забрала одного Кирюшку, а мы словно и не дети.
– Но ведь вы уже были взрослыми, – заметила я. – Она тоже имела право на личную жизнь.
– Я же говорю – не мне судить, – повторил Анатолий, кивнув головой. – Конечно, она имела право так поступить. Но… Какая-то обида, честно говоря, занозой все же сидела внутри меня. Не знаю, как у Валерия, а у меня сидела. Но, может быть, это просто мое субъективное восприятие. Понимаете, мать никогда не скрывала, что Кирилл ее любимец. Ну, любишь ты одного сына больше других – люби, но поведение-то свое контролировать можно. И даже нужно. Хотя бы не показывала этого…
Анатолий вздохнул и замолчал. Несмотря на то что он давно уже был очень зрелым человеком и имел взрослую дочь, та давняя ребяческая обида на мать действительно не прошла у него. Не могла ли она перейти и на кого-то из братьев? Но тогда скорее на Кирилла, чем на Валерия. Или он был в обиде на Валерия за то, что тот сумел понять и простить свою родительницу? Психологический мотив, помноженный на экономический?
– Да ладно, это все прошлые дела! – махнул рукой Курилов. – Матери уже нет, царство ей небесное… А человек она была неплохой.
– Да, – задумчиво протянула я. – Что же делать с этой финкой? Она прямо как призрак какой-то, никто о ней ничего не знает! Может быть, вы все-таки вспомните – она жила не в Нокиа?
– Может, и в Нокиа, – развел руками Анатолий. – Только если даже и в Нокиа, то ни при чем тут она. Что вы на ней зациклились? Нельзя останавливаться на одной версии, тем более столь сомнительной!
«Ну, это я и сама знаю, – мысленно усмехнулась я. – У меня и не одна версия. И вообще вы сами в числе подозреваемых. Вот как раз эту версию я сейчас и отрабатываю… А финка – это так, попутно. Неизвестно еще, пригодится ли она».
