В те дни он оформлял интерьер булочной Филиппова на Тверской и стал очевидцем исторического события - сражения рабочих с казаками. С трудом вырвавшись из окружения войск, он встретил на пути художника Василия Ивановича Сурикова, и тот, окликнув молодого Коненкова, спросил:
- Революция началась?
- Да, революция! - подтвердил Коненков и поспешил к себе на Арбат, где уже было приготовлено оружие в его мастерской на чердаке.
Ночью засевшие на чердаках полицейские и жандармы обстреливали патрули дружинников. "Десять дней держали мы в своих руках Арбат, и все это время в самых опасных и трудных делах впереди всех была отважная Таня Коняева. Она стреляла и перевязывала раны, ходила в разведку", - рассказывает С. Т. Коненков.
Под окнами мастерской еще продолжали догорать разгромленные баррикады, а художник, спрятав браунинг, принялся лепить образ победоносной Нике. Позировала ему Таня Коняева, ставшая вскоре не только натурщицей, но и женой скульптора, матерью двух его сыновей. Образ ее запечатлен в таких известных произведениях Коненкова, как "Лада", "Коленопреклоненная". Татьяну Коняеву мастер считал "гением искусства позирования".
Описывая мастерскую на Арбате, Сергей Коненков упоминал, что в ней было большое круглое окно, выходившее на улицу. Еще одна подробность находилась мастерская на верхнем этаже доходного дома, а дверь из нее вела прямо на чердак. Имея эти данные, а также помня, что доходный дом появился на Арбате до 1905 г., я решил "вычислить", где именно жил наш выдающийся скульптор.
Пошел по улице от Смоленской площади. По четной стороне вскоре показались стены доходных домов. Но они здесь появились позднее 1905 г. А вот на фасаде пятиэтажного дома, где находится зоомагазин, под карнизом большими цифрами значится дата - 1904. Не здесь ли? Смотрю - на стене мемориальная доска с мужским профилем и надпись: "Здесь жил русский художник Сергей Васильевич Иванов". Кстати, Коненков в своей книге пишет о нем, подчеркивая тот факт, что "Иванов - тоже участник революции". Неожиданное упоминание о Сергее Иванове я нашел в вышедшем к 20-летию восстания сборнике "Декабрь 1905 года на Красной Пресне", где профессор Московского университета В. Костицын, бывший начальник боевой дружины, вспоминает: "Далее отправился я на Арбат, где надеялся через художника С. В. Иванова, постоянно оказывавшего нам большие услуги, найти члена МК "Павла Ивановича" (Первухина)..."
Студенты поручили художнику обеспечить охрану зданий Московского университета в день похорон Николая Баумана. На глазах Иванова произошел расстрел молодежи, возвращавшейся с политической демонстрации. Под пулями переносил он раненых в аудитории университета. Как это было, мы, потомки, можем увидеть на картинах Иванова, посвященных первой русской революции. Одна так и называется "Аудитория Московского университета, превращенная в лазарет в ночь с 20 на 21 октября", а другая, которая особенно нравилась С. Т. Коненкову, - "Расстрел". Скульптор считал это полотно самым сильным живописным произведением о событиях 1905 г. и подробно описал его, подчеркивая, что трагическое событие передано художником-очевидцем с огромным эмоциональным напряжением: "В правом углу картины демонстранты с красным флагом. Слева солдаты. Над ними поднимается серое облачко. Это залп..."
