Крик юродивого, песня калик перехожих... Смерть, любовь, рождение, стоны и смех, драма и комедия - все завязалось неразрывным непонятным узлом и живет вместе как проявление своеобразного уклада жизни средневекового народного города".
Ильинка первой начали играть роль парадной улицы. Ее "отрегулировали" и замостили проезжую часть брусьями. На ней между современными Рыбным и Никольским переулками красовался обширный каменный Посольский двор, где останавливались приезжавшие в Москву иностранцы.. Напротив палат Посольского двора в Панских дворах жили поляки, дипломаты и купцы. О них хранит память название Старопанского переулка.
Пораженные масштабами необъятной Московии, роскошью царей, бытом и нравами московитов, иностранцы оставили нам массу описаний, которые позволяют многое понять в современной жизни. От побывавшего во времена Василия Темного венецианца узнаем, что уже тогда в Кремле боролись с пьянством: "Нельзя обойти молчанием одного предусмотрительного действия великого князя: видя, что люди там из-за пьянства бросают работу и многое другое, что было бы им самим полезно, он издал запрещение изготовлять брагу и мед и употреблять цветы хмеля в чем бы то ни было. Таким образом, он обратил их к хорошей жизни". Спустя четверть века при Иване III другой венецианец "хорошей жизни" не увидел. Отметив, что "русские очень красивы, как мужчины, так и женщины", он констатировал: "Они величайшие пьяницы и весьма этим похваляются, презирая непьющих".
Современник Василия III барон Герберштейн, автор "Записок о Московитских делах", которого часто поминают историки, заметил одну особенность московитов, возродившуюся в годы рыночной передряги. "Народ в Москве, как говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих, и в особенности вероломен при исполнении обязательств; они и сами отлично знают про это обстоятельство, поэтому всякий раз, как вступают в сношения с иноземцами, притворяются, будто они не московиты, а пришельцы, желая этим внушить к себе большее доверие".
Дипломаты из окон Посольского двора видели круговорот бурной жизни Китай-города. В нем насчитывалось свыше 4000 лавок! Каждая, чтобы такой считаться, должна была занимать свыше 20 квадратных метров торговой площади. Полулавка насчитывала 10 с лишним, а четверть лавки - 5,3 квадратных метра. В "Сказании светлейшему герцогу Тосканскому", второй половины ХVII века, в Китай-городе упоминается "три обширнейших Гостиных двора или, по их размерам, вернее сказать, три укрепленных замка иностранных купцов. В первом, более древнем, продаются дешевые товары для ежедневного употребления; во втором, новом, взимается пошлина по весу товара и хранятся главным образом товары немецкие; в третьем, или Персидском, армяне, персы и татары содержат около двухсот лавок с различными товарами, расположенными по порядку под сводами и представляющих красивое пестрое зрелище".
