— Тогда почему вы сами не возьмете это дело? У вас ведь тоже никогда не было оправдательного приговора.
— Откуда ты знаешь? — спросила Мэйз, не улыбаясь. Ее темные глаза смотрели настолько серьезно, что Керри склонила голову набок.
— Так он у вас был?
— Не все хвастают своими успехами, — с горечью заметила Мэйз, и Керри ее поняла. Успехи здесь никогда не бывают стопроцентно позитивными. Большинство из них горько-сладкие.
— Так почему бы не добиться еще одного?
— Я же сказала. Это работа. Реальная работа. Исследовательская.
Керри не занималась исследовательской работой с тех пор, как попала сюда. Не было времени.
— Все дела требуют исследовательской работы, но ее никто не проводит, — сказала она, неожиданно осознав, что говорит как одна из «пожизненных». — И чем это дело отличается от других?
— Клиентка беременна.
Керри закрыла глаза. Она ненавидела дела с беременными. Они попадались ей один-два раза в месяц, и все были душераздирающими, тоскливыми и ужасными. Одна клиентка спросила, не сделать ли ей аборт, чтобы не проиграть свое дело, а другая поинтересовалась, не усыновит ли Керри ее будущего ребенка, чтобы тот не считался первенцем.
— Нет, — отрезала Керри. — Никаких дел с беременными.
— Клиентка говорит, что она из Черного флота.
После этих слов Керри окатила волна интереса — такого яркого, что он показался живым существом. Подобного чувства она не испытывала со времен Юридической школы.
— Она хочет признаться, что принадлежит к криминальной организации, чтобы дело не рассматривалось как межвидовое?
— Да, — подтвердила Мэйз.
— Все равно не понимаю, почему вы сами его не берете.
Мэйз скрестила руки на груди:
— У нее есть свой адвокат. Пейти.
Последнее слово она почти выплюнула. У пейти была репутация лучших юридических умов Земного альянса, но работать с ними трудно. Причина заключалась не только в их внешности — худые, как палка, и серокожие. Их дыхательные маски затрудняли общение, а настойчивость в соблюдении процедур до последней буквы обычно сильно раздражала судей.
От здешних судей требовалось рассмотреть за день как можно больше дел, иначе все могло рухнуть под бременем накапливавшихся задолженностей. И предотвращение задолженностей по делам было очень важно. Пожалуй, даже важнее самого правосудия.
На космической базе имелось немалое число тюрем, камер и судебных залов, а в сутках — лишь двадцать четыре часа. И любой обитатель Первого округа, нарушивший закон другой цивилизации, добавлял еще одно дело особому суду, который был создан для согласования законов одного вида с законами других.
