— Мне вот ни разу не доводилось людей к Падшему отправлять. А ты легко как-то перенесла.
— А мне уже приходилось — и куда страшнее. Зимой, — мертвым и невыразительным голосом неожиданно для самой себя ответила Линн.
Она чуть покачивалась из стороны в сторону по своей привычке, незряче уставилась прямо в огонь и подсунула к нему босые, озябшие, замурзанные пяточки. Спящая дрорда чуть колыхалась на плече Линн. Страшное напряжение схлынуло полностью — и в опустошенной душе ее вертелась только одна мысль: «Тупой ты, Зугги — хоть и неплохой дядька…»
Тот не мог угадать ее мысли. Только взглянул в эти огромные, безумные глаза, поперхнулся вопросом — и вернулся к своей работе.
* * *
Зима не спешила вступать в свои права. Словно капризная и ветреная красавица, она то чуть прижимала морозцем, то вдруг уступала место теплым ветрам. И оттого в окрестностях Сарнолла по-прежнему стояла слякотная, гнилая погода. Конечно, приморскому городу такое не в диковинку, но вовсе и не в радость. Хотя в этом году оно очень даже кстати…
Бургомистр Стайн раздраженно отвернулся от окна. Был он весьма худ и подвижен до такой степени, что тяжелая золотая цепь с гербом славного города Сарнолла взвилась и снова упала на черный бархат кафтана. А в голове его продолжали вертеться все те же размышления…
Да, очень кстати, ибо немалое войско графа Ледвика, ставшее лагерем под стенами, не может попасть в город. Вообще-то это глупость несусветная — воевать зимой. Уж больно холодно, да и по сугробам мотаться заморишься. Но в действиях полубезумного графа был и свой резон — как только зимние морозы укрепят пока еще не ставший на Изели лед, воины его беспрепятственно войдут в город. Пусть и переполовиненные стужей и болезнями, но стены на этот раз не спасут.
А маги из гильдии — да что им? «Мы не вмешиваемся во внутренние дела, лишь бы не было чрезмерных кровопролитий и разрушений», — мысленно передразнил он надутого Эккера, главу морских колдунов Крумта. Может, оно и правильно — только все одно казне урон, да и свои сундуки придется изрядно облегчить — на выкуп графу и его головорезам.
Бургомистр еще долго расхаживал по комнате, не глядя ни в пылающий камин, ни в большие окна мелкого переплета, за которыми снова разыгралась мутно-белая круговерть. Страшно было даже и помыслить, но он решился на крайнюю меру, когда уже стало ясно, что этот проклятый богами и людьми Ледвик не отступится и на обычную мзду-откуп не польстится. А выходить с войском за пределы стен — это безумие, потому что даже поредевшая армия графа просто растерзала бы городское ополчение и стражников.
