— Я понимаю. Но все произошло так неожиданно! Как же она теперь будет жить? Ведь она еще совсем ребенок.
— Да. Полина совсем молоденькая девушка, а как вампир — вовсе младенец, неоперившийся птенец. Пройдут годы, прежде чем она поймет самое себя.
— Но кем она станет? Порожденьем ночного кошмара? Я так мечтала, что она выучится, достигнет положения в обществе, заведет семью, детей…
— Она будет знать и уметь гораздо больше, чем обычный человек, а что касается диплома… возможно, когда-нибудь она получит и его, когда возросшая сила вампира убьет в ней страх перед солнцем. А семья, дети… Она может иметь детей и рано или поздно встретит того, кого полюбит. И не важно, будет это человек или вампир, мужчина или женщина.
Последняя фраза явно покоробила мать Полины. Она сказала:
— Вы всерьез полагаете, что моя дочь может полюбить… женщину? Уж не вы ли сами…
— Нет. Это лишь слова. Мы живем столетия, а то и тысячелетия, и гораздо спокойнее и терпимее относимся к подобным вещам.
Было видно, что от этих слов мать Полины вздохнула с облегчением. «Как глупо, — подумала Алекса, — Совсем недавно ее убивала мысль, что ее дочь стала вампиром, а теперь ее больше беспокоит, не лесбиянка ли она». Но вслух она ничего не сказала. С таким Алекса сталкивалась и раньше, а корни подобного ханжества были еще глубже — в средних веках, во временах свирепствования инквизиции, когда гонениям подвергались все, кто хоть как-то отличался от других.
— Почему вы помогаете ей? — спросила вдруг мать Полины.
— Когда я нашла ее, она была одна и очень напугана. Она не понимала, что произошло, — начала Алекса, — Я спасла ее, теперь она мне как птенец, даже больше. Я уже говорила вам это. И, можете мне верить, я никогда не позволю причинить ей зла.
— Но у вас никогда не было своих детей…
— Да, никогда. И могут пройти столетия, прежде чем это произойдет. И часто в своих действиях я больше похожа на мужчину, чем на женщину. Я знаю. Но это не помешает мне любить ее. Сейчас я ее единственный друг, учитель и проводник в этот новый для нее мир.
— Наверно, она напоминает вам вас саму, — предположила она.
— Нет, — Алекса улыбнулась одними губами — Я стала вампиром в любви и нежности. Та, что обратила меня, заранее все объяснила, и я сама сделала свой выбор. Полине повезло гораздо меньше.
— Бедная моя девочка! — со слезами на глазах сказала мать Полины, — Вы действительно позаботитесь о ней?
— Конечно. Обещаю вам!
— Благослови вас Бог!
