— Тогда он пожалеет об этом, — просто ответила Алекса, но глаза ее стали холодными, без всяких чувств, словно два драгоценных камня — прекрасных, но безжизненных.
Они еще немного поговорили, потом Сергей ушел, взяв с Алексы обещание в случае необходимости непременно позвонить ему.
Прежде чем лечь, так как день уже давно вступил в свои права, Алекса еще раз посмотрела, как там Полина. Девочка безмятежно спала глубоким детским сном.
Наконец Алекса легла. Во сне ей явились картины прошлого, которые она долгие годы старалась вычеркнуть из своей памяти. Она вернулась в события такого далекого теперь 1319 года, который стал переломным в ее судьбе. Именно в этом году она рассталась Менестрес.
Они тогда жили в Италии, во Флоренции — сказочном по красоте городе. Алекса была вампиром почти двести лет, уже лет пятьдесят, как приобрела полный иммунитет к солнечному свету и могла спокойно прогуливаться днем. Ее сила росла, и вместе с тем росло и какое-то внутреннее напряжение. Вампирское общество, где Алекса должна была появляться с Менестрес, утомляло ее. Сначала все это было здорово, но теперь все изменилось. Она ходила угрюмая, больше пропадала в оружейной или библиотеке, стала более вспыльчива.
Однажды Менестрес сказала ей:
— У тебя взрывной темперамент. Тебе нужно, научиться сдерживать его, иначе ты не скоро сможешь стать магистром.
— А что если я не хочу? — резко ответила Алекса.
Менестрес удивленно приподняла бровь:
— Ты не хочешь занять достойное место в нашем обществе?
— Нет, не хочу. Мне и так неплохо.
— Это неразумно, — покачала головой Менестрес.
— А мне плевать! — взорвалась Алекса. — Почему я должна идти именно по этому пути? Почему? Нет, не хочу!!!
Алекса была настолько возбуждена, что просто встала и ушла, чтобы не сказать или не сделать что-нибудь ужасное. Да, она осознавала, что, возможно, и не права, но именно тогда у нее созрело решение.
В ту же ночь она покинула дом Менестрес. Уехала на лошади, переодевшись в мужское платье. Она взяла с собой лишь две смены одежды, немного денег и пять мечей, которые выковала, еще будучи человеком. И все.
Уходя, Алекса оставила лишь короткую записку:
«Прости, но я больше не могу идти за тобой. Я выбираю свой собственный путь, даже если он и неправильный. Прощай, госпожа… Алекса.»
Алекса понимала, что может страшно разозлить Менестрес. Она была ее птенцом и не могла так просто уйти. Это был вызов. И тем не менее Алекса не собиралась отступать. Остаться казалось ей еще худшим выходом.
