— Как зовут этого парня? — прервал её Гео.
— Не знаю.
— А его отца?
— На кой мне его имя? Я за выгодой не гонюсь, есть другие для этого.
— Догадываюсь, на кого вы намекаете, но если у Кристины только одно было на уме, зачем ей Нужна была касса? Ведь не сегодня-завтра Эмилия…
— Затем, что она была уверена — никто её не тронет. Поуди в сберегаловку, там тебе всё объяснят! Оборотень, притворщица, каких свет не видал! Брат её из Софии, так и тот, бедолага, клялся: «На кого угодно мог подумать, что украдёт, только не на неё!» Вот тут мы разговаривали с ним, на площадке…
— Из вашего рассказа я понял, что Эмилия жила одна после несчастья с матерью. Выходит, её дядя даже не позаботился о ней? Явился, когда уже ничем не мог помочь?
— Точно, точно. Сунулись в квартиру, завернули все вещи в кусок нейлона, ткнули в гардероб — и бежать прочь, с тех пор как сквозь землю провалились…
— Но тогда кто же расклеил некрологи по случаю годовщины смерти Эмилии? Может, какие-то другие родственники?
— Как бы не так! Он расклеил, парень её. Недавно это было. Пришёл как-то утром с ведёрком и кисточкой, пробрался в дом, как вор… Чего ему стыдиться? Пусть другие краснеют, которые пальцем не пошевелили. Вот вы, журналисты, всё толкуете по телевизору про молодёжь — такая она, сякая. Так ведь всё от человека зависит. Может, сын лучше отца вырос, разве не так
— Честно признаюсь, вы здорово меня удивили. Такие чувства в наше время… Я должен обязательно найти, этого парня, обязательно!
— А это нетрудно, ты узнаешь его по слушалкам. Как увидишь на улице ослиные уши — он это!
— Любопытная комбинация! — рассмеялся Гео. — Самая красивая девушка и самые длинные уши. Ну, спасибо вам за всё. — Он почти нежно похлопал Раю по руке, истёртой добела мытьём посуды и стиркой. — И за ваши рассуждения тоже… — Гео достал из заднего кармана брюк маленькую записную книжечку и открыл её на букве «Р». — Я хочу записать ваши координаты: Рая, а дальше?
— Ты лучше запиши тех, наверху, когда вернутся из Чехословакии. Я не говорила тебе? Их водой было не разлить с Кристиной и покойной, земля ей пухом…
Полковник сдержал слово — на другой день к вечеру дело Эмилии было уже на руках у Гео. А до этого он ничем не занимался, если не считать беспокойных блужданий по улицам Пловдива, во время которых — где-то в глубине души у него таилась надежда — он мог бы случайно столкнуться со своей таинственной пассажиркой — двойником Эмилии. Он не знал города и шёл куда глаза глядят, но при этом не делал ни единой попытки остановить кого-либо из прохожих и спросить, например, куда ведёт эта улица, или что это за парк, или как называется эта площадь.
