- Дядя Гилберт, мне бы не хотелось расстраивать тебя. Я знаю, что еще много всего предстоит сделать, но я... я решила на пару недель уехать из дома и погостить у своей подруги Марси.
Гилберт похолодел. Его рука застыла в воздухе, так и не дотянувшись до стакана с водой.
- Ты хочешь уехать? Сейчас?
Эмма сжала кулаки.
- Позавчера мы с Марси встретились и поняли, что у нас есть незаконченные дела...
Гилберт медленно покачал головой.
- Эммалин... — начал он.
- Прости, — перебила девушка, — но мне нужно уехать. — Она знала, что ее голое звучит напряженно. Все ее чувства лежали почти на поверхности. — Прошу тебя, - повторила она почти шепотом.
В глазах Гилберта застыло беспокойство.
- Что-то случилось, да? Не хочешь мне рассказать?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Нет. Мне просто нужно уехать. Прости, что оставляю тебя.
- Нет, это мне нужно просить прощения, - вдруг заявил он. — Боюсь, что это моя вина.
Эмма сощурилась.
- Что ты имеешь в виду? При чем здесь ты?
Он пожал плечами.
- Я заметил, что за последние пару дней отношения между тобой и Райеном стали напряженными. Мне не следовало пытаться свести вас вместе.
— О чем ты говоришь, дядя Гилберт? Ты не... - И тут она вспомнила его просьбу о том, чтобы они вместе с Райеном помогли организовать вечеринку для Холли и Криса, а потом совместную поездку в отель «Ватерфол» и еще много всего... Как же она раньше не догадалась?! Девушка прижала руку к груди и с трудом сглотнула. — Все это время? — спросила она.
Он кивнул.
- Я не понимал тебя все эти годы, поэтому мне не стоило пытаться и на этот раз. Я просто... - Он протянул руку. — На этот раз мне просто хотелось помочь тебе обрести счастье.
Эммалин едва не задохнулась. У нее голова шла кругом, а сознание словно заволокло туманом.
- А Райен знает, что вы включили в план и его?
Гилберт отрицательно покачал головой.
- Разумеется, нет. Обещаю, он никогда не узнает. Поверь, у меня были благие намерения. Мне не хотелось, чтобы ты чувствовала себя одинокой. Эмма...
Она поднесла руки к пылающим щекам.
- Не надо. Прошу тебя, не надо больше ничего говорить. — Уходя, она бросила на него прощальный взгляд. В ее глазах стояли слезы. — Я всегда любила тебя. Мне и в голову не могло прийти, что ты поставишь меня в столь унизительное положение.
Плечи Гилберта содрогнулись. Он вдруг словно постарел лет на десять.
— Мне очень жаль, — с надрывом произнес он.
— Мне тоже. — Ее голос звучал необыкновенно резко. Она вышла из комнаты, стараясь держать спину прямо, а голову высоко поднятой.
