В конце вагона виднелась смутная фигура в белой рубашке и галстуке. Лицо существа покрывали бурые пятна. Субстанцией схожего цвета был испачкан красный ковер и бархатные кресла.
— Не бойся, — сказал Шоколадный людоед.
Именно так и говорят чудовища в сказках, подумал мальчик. На самом деле не бояться их просто невозможно.
Сквозь окна вагона били лучи солнца, мешая мальчику как следует разглядеть лицо Людоеда. Но вот он встал и вышел на свет, и мальчик увидел его.
На первый взгляд казалось, что чудовище засунуло морду в ведро с горячим шоколадом, хотя, возможно, он сочился прямо из головы — сквозь поры кожи. Даже левый глаз у него был цвета шоколада. Правая сторона лица была еще удивительней — она совершенно не напоминала морду чудовища. Лицо как лицо, как у многих других пятнадцатилетних мальчишек.
— Отпусти меня, — взмолился испуганный мальчик. — Я сделаю все, что хочешь, только отпусти.
— Отпущу, — согласился Шоколадный людоед. — Даже больше, я покажу тебе, куда нужно идти.
Эти слова испугали мальчика, и он стал с ужасом ждать, когда под его ногами разверзнется бездонная пропасть. Но ничего подобного не случилось.
— Как тебя зовут? — спросил Людоед. Этого мальчик уже давно не знал.
— Меня… Я…
Шоколадный людоед кивнул.
— Ты не помнишь. Это нормально, — сказал он, протягивая руку для пожатия. — Меня зовут Ник.
Мальчик посмотрел на руку чудовища, не зная, как поступить. Правая рука Людоеда была чище, чем левая, испачканная шоколадом по локоть. Но и «чистая» рука была испещрена бурыми пятнами, вероятно, потому что Людоед то и дело трогал различные предметы, находившиеся в вагоне.
— В чем дело? Не ожидал, что у Шоколадного людоеда есть человеческое имя?
Чудовище улыбнулось, и с его щеки на испачканный ковер упала бурая капля. Большерукий малый, стоявший за спиной мальчика, двинул его кулаком в плечо.
— Пожми руку, будь паинькой!
Мальчик послушался и пожал руку Людоеда. Когда рукопожатие окончилось, мальчик обнаружил, что теперь и его рука испачкана шоколадом. Хотя ему было страшно до колик, мальчик подумал, что шоколад на руке выглядит еще привлекательней, чем попкорн.
Видимо, Людоед угадал его мысли и кивнул.
— Не стесняйся, оближи. Он настоящий, и на вкус такой же, как раньше, когда ты еще был живым.
Мальчик чувствовал, что в этом жесте таится какой-то подвох, к примеру, шоколад мог быть отравленным или что-нибудь еще хуже. Но соблазн был велик. Он поднес руку к губам и облизал пальцы.
