Что такое черная-белая полоса в жизни? Это когда брюнетка слева, блондинка справа, а ты между ними. Небольшой такой групповичок после трудов праведных. Это вам не трусы по рубль двадцать – в «Золотом граммофоне» засветиться. Сама Пугачева на него маслеными глазками посмотрела. И еще золотым мальчиком назвала. Фоменко, правда, как всегда, отличился. Да, говорит, волшебник из голубого вертолета в голубом вагоне к нам приехал... Как же все они запарили! Не голубой он! Не голубой! Потому и спит со всеми напропалую! Вон, девчонки уже жалеют, что с ним связались. Думали, он голубок, о гламурных шмотках с ними толковать будет, а оно вон как вышло. Растормозить их было нетрудно, по паре колес в шампанское, и крыша в улете. Раскраснелись обе, в глазах безумный блеск.
– Может, хватит?
Странно, блондинка тихонько постанывает, и брюнетка молчит, потому что уже никакая.
Ах да, это же Виола! Стоит, руки в бока уперла, не смотрит, а напалмом жжет. Все голые, одна она в одежде.
– Давай к нам!
Он тоже под колесами, но голова соображает. Виола баба развратная, почему бы ей не присоединиться?
– Я тебе сейчас дам, придурок! Я тебе сейчас так дам!..
Женщина схватила брюнетку за руку, на удивление сильным рывком стащила с кровати. Попыталась поставить девушку на ноги, но ту сильно качнуло. Ничего, Виола влепила ей пощечину, и брюнетка стала приходить в себя.
– Ты меня видишь?
– Вижу.
– Давай собирайся, тебя сейчас домой отвезут.
Она заставила одеваться и ее, и блондинку. А Женю при них назвала дегенератом, когда он возмутился.
– Совсем с катушек съехал? Им же шестнадцати нет!..
– А пусть все знают, что Женя Калинин не голубой!
– Идиот!
Виола ушла и увела с собой малолеток... Подумаешь, шестнадцати нет! А то, что его вся страна за педика держит, – ничего, нормально?
Перед глазами все поплыло, медовая тяжесть сомкнула веки. Но тут же последовал удар по заднице. Женя открыл глаза и сразу зажмурил их: ослеп от солнечного света. Странно, только что за окнами темень была...
– Хорош спать, обедать уже пора.
Виола стояла перед кроватью и сердито смотрела на него.
– Может, приляжешь?
– Мы же договорились, больше никаких вольностей.
Казалось, она говорила это не ему, а для мужа, который мог установить где-то в комнате видеокамеру. Увы, он, а не кто-то другой занимается охраной заведения, а потому Виола перед ним бессильна. Во всяком случае, больше рисковать она не хочет. И на концерты его не сопровождает. Однако не с ним она договорилась, а со своим мужем. Фокс простил и ее, и Женю. Но ценой тому была Марьяна. Нет ее, и этот гад не сознается, куда дел девушку... Поговорить бы с ним по-мужски. Только это не в характере Жени. Слишком уж опасен Фокс. Но ведь надо же что-то делать...
