– Вот дура! – засмеялась Марьяна.
– Мамкины туфли надела, не по размеру.
– Представляю, какая у нее мамаша коровища... Ты сюда ходишь? – спросила девушка.
– Ходил когда-то. До армии. Давно это было.
В последний раз Тимофей здесь с друзьями был в тот день, когда его провожали в армию. Он тогда всерьез спортом занимался, вел здоровый образ жизни, но на проводах бормотухи напился. Воспоминания смутные и постыдные. Подрался с кем-то, потом его где-то под елочкой вырвало; как домой добрался, не помнит. Утром до военкомата еле дошел, всю дорогу на сборный пункт проспал в автобусе... В общем, тухлая какая-то романтика.
– В армии служил, университет окончил... Сколько ж тебе лет?
– Двадцать семь.
– Большой мальчик.
– Я похож на мальчика?
– А ты с Настей спишь?
– Если сплю, то не мальчик?
– Может быть...
– Интересный у нас разговор получается.
– Ты сам интересный. И разговор такой же... – улыбнулась Марьяна. – Домой неохота... А давай в клуб закатимся? Я знаю одно место...
Ночных клубов у них в городке не было, но Москва совсем рядом, до Кольцевой автострады десять минут на автобусе, а дальше уже как маршрут ляжет.
Тимофей сконфуженно похлопал себя по заднему карману:
– Финансы дома оставил.
– Дома у кого – у себя или у Насти?
– Ты что, ревнуешь? – усмехнулся Тимофей.
– Я? Тебя?! К ней?! С тобой не соскучишься... Ладно, пойдем ко мне. Я кофе по-турецки приготовлю... Ну а что дальше, там видно будет, – с намеком на интимный десерт загадочно улыбнулась девушка.
Она возбудила в нем смелые надежды, которым, увы, не суждено было сбыться. В окнах ее квартиры горел свет.
– Черт! Предки вернулись, – расстроенно проговорила Марьяна.
Вроде бы ее родители должны были заночевать у какого-то дяди Кости, но, видно, не судьба.
– А ты сам с родителями живешь? – спросила она.
– С родителями, – развел руками Тимофей.
– Жаль... А давай просто погуляем, – предложила Марьяна. И повела Тимофея за дом, на темную его сторону. Там остановилась, повернулась к нему, одарила шальной улыбкой и закрыла глаза в ожидании поцелуя. Он верно угадал ее желания и не позволил разочароваться в себе.
Губы у Марьяны сладкие. Тело упругое, горячее. И Тимофей почувствовал страстное желание. Он прислонил девушку спиной к дереву, задрал подол ее сарафана, но тут же получил по рукам.
– Я не шлюха, я так не могу...
Она не позволяла себя лапать, но целоваться могла, казалось, до упада. Только в конце концов ей это надоело.
– Давай завтра встретимся, – предложила Марьяна. – Где-нибудь в укромном месте.
