— Где же ты пропадал, парень?
Гай сунул руку во внутренний карман пиджака.
— Извини, я по-свойски, — продолжал, не оправдываясь, а просто объясняя, краснолицый Микаэл Манинг. — Мы и с твоим отцом были на «ты»… Он звал меня Мик… Можешь звать так же…
Гай вертел в пальцах пулю, желто-серую, с чуть сплющенной закругленной головкой. Повертел, поставил ее на стол.
— Это что? — сбившись и переведя дыхание, довольно наивно спросил Манинг.
— Пуля. — Гай криво усмехнулся.
— Какая пуля? При чем здесь пуля?
— Фашистская пуля.
— Зачем ты ее таскаешь в кармане? — продолжал недоумевать Манинг.
— Чтобы не таскать вот здесь. — Гай дернул левым плечом, ощутив тихую боль.
— Где получил?
— В Испании.
— Ты был в Испании? — раздельно произнеся по слогам, изумился Манинг.
Гай убрал пулю в карман и сказал с издевкой:
— Вполне возможно, стрелял в меня один из ваших клиентов. Вроде тех, что кутят там сейчас.
— О-о-о! — Манинг воздел руки горе́ и не то застонал, не то зарычал.
Тут вошла Вильма, поставила на стол бутылку и две рюмки. Вероятно, только ее появление не дало Микаэлу Манингу произнести, а Гаю услышать те страшные проклятия, что знакомы лишь морякам. Она вышла, а Манинг сказал угрюмо:
— Эх, сынок, не надо обижать человека, если ты его плохо знаешь…
Гай почувствовал себя неловко. Похоже было, он и впрямь сказал несправедливые слова.
— Я не хотел вас обидеть… Простите…
Хозяин налил ему и себе, опрокинул свою рюмку в рот, посидел с закрытыми глазами, тихо покачивая головой. Гаю показалось, что он сейчас заплачет.
— Все правильно, — с горечью заговорил Манинг, глядя в пустую рюмку. — Сначала фашистская сволочь топит старого марсофлота и отгрызает ему ногу, а потом этот марсофлот открывает питейное заведение для фашистов и рассыпается перед ними, как грошовая шлюха…
Гай молчал, не зная, что тут можно сказать.
Манинг поставил рюмку на стол и продолжал как бы для себя одного:
— Но это не все… Надо знать еще кое-что… Надо знать, почему и как потопили эту старую калошу, и двадцать душ команды, и капитана, которого не любил только тот, кто не любил сам себя… Ты ничего не знаешь?
— Абсолютно ничего.
— Тогда слушай… Один темный тип организовал тут компанию по страхованию и затоплению судов… Они так все обстряпали, что «Пестрая корова» была застрахована на очень большую сумму… А на борту имела будто бы ценный груз… А потом наняли угольщик, и он пустил нашу «Пеструю» ко дну. Хапнули денежки и закрыли контору. Между прочим, тот тип и сейчас жирует в Германии.
