Неожиданно Броэрек понял, что Ратхис — фэйри, в которую он влюблен, — вряд ли отвечает ему взаимностью. Она попросту смеялась над ним. И в замке наверняка об этом все знали. Все, кроме самого Броэрека.
«Конечно, я глуповат, — с болью в сердце думал он, пробираясь вперед в густом сером мраке. — Я незаконнорожденный, я никто. Если бы не великодушие Геранна, моего брата и господина, я так и остался бы сыном безвестной служанки. Что я могу дать женщине? Ратхис не любит меня. Она меня дразнит. Фэйри всегда так поступают. Раньше я в такое не верил. Но теперь верю».
— Вперед! — кричал поблизости невидимый в густом тумане Евтихий. — Вперед, туда, к ней!
«К ней?» — недоуменно повторил про себя Броэрек. Он по-прежнему думал о фэйри.
При расставании Ратхис подарила ему пестрый лоскут ткани — свою одежду. Броэрек постоянно носил подарок возлюбленной с собой. Маленький комочек тончайшего шелка, пригревшийся за пазухой, точно щенок. «Когда ты станешь из сводного брата родным, подними мое платье как стяг, и самая красивая женщина твоего племени станет твоей союзницей», — сказала фэйри.
Что означала эта странная фраза? Чем она являлась в действительности: советом, обетованием, насмешкой?.. Проявлением сострадания к влюбленному недотепе? А самое печальное — то, что невозможно спросить об этом саму Ратхис. Потому что фэйри, скорее всего, вообще не помнит собственных слов.
Туман начал постепенно рассеиваться, в тяжелых кровавых лужах засверкали золотые искры. Величественная женская фигура высотой в два с половиной человеческих роста, с алмазным мечом в руке, с копной роскошных белых волос, ниспадающих на плечи и спину, отбивалась от сотен троллей. Они наскакивали на нее и падали во множестве — меч и свет уничтожали их.
Броэрек помчался к чудесной воительнице в твердой уверенности, что Евтихий — где-то неподалеку.
…Имя Евтихия было первым, которое Броэрек произнес, очнувшись.
Его никто не услышал. Броэрек с трудом открыл глаза. Туман опять сгустился, приближалась ночь. В такой пасмурный день трудно было определить, долго ли до заката. Часа два, быть может. Битва уже закончилась. В воздухе сгустилась тишина, и слышно было, как по листьям бродит мелкий дождик.
Броэрек попробовал встать, но понял, что прирос к земле. Вся правая сторона груди налилась тяжестью. Бывают же на свете такие люди, которых судьба предпочитает изводить постепенно!.. Нет чтобы сразу стрелу между бровей — и в геройскую могилу… Сперва Броэреку распороли левый бок, а потом, не дав толком оправиться от прежней раны, ударили мечом в грудь и, кажется, задели правое легкое.
