— Послушайте, я ведь к домоуправу схожу, — сказал Николай Иванович. — Заодно и объясните, как вы ухитрились завладеть этой квартирой.
— Я ее купил! — рявкнул Моран. — Кстати, не пытайтесь взять меня на понт. «Домоуправы» остались только в советских комедиях.
— Выражение «взять на понт» — тоже, — ответил Николай Иванович.
— Не имеет значения, коль скоро вы меня поняли.
— Намекаете на то, что я — персонаж советской кинокомедии? — осведомился Николай Иванович.
— Говорю это прямым текстом! — прокричал Моран.
Собака еще раз тявкнула и сделала перерыв, чтобы почесаться. Потом лай возобновился.
— Открывайте, — сказал Николай Иванович. — Я же знаю, что вы дома. У меня отмычка с собой, кстати.
— Проникновение со взломом, — зарычал Моран. — Я вас в кутузку упеку. И, кстати, дам показания, что это вы научили Авденаго плохому. Вы у него литературу преподавали.
— Ну и что?
— А то, что учитель литературы есть заодно и обучатель нравственности… В нашем случае — безнравственности! Вы хоть знаете, как мы познакомились? За Авденаго гнались! Это все плоды вашего воспитания. Да, я вырвал бедного ребенка из лап закона. А вы толкнули его в эти лапы. И теперь сами доказали это своей угрозой применить отмычку.
Николай Иванович сказал:
— Все, я вхожу.
И принялся тыкать в замочную скважину ключом от собственной квартиры.
— Погодите вы, варвар, зазря только замок мне сломаете, — сказал Моран с досадой и отодвинул щеколду.
Прямо перед ним возникло возмущенное, кирпично-красное лицо Николая Ивановича.
— Добились своего? — произнес Моран, наклоняясь так низко, что кончик его острого носа клюнул Николая Ивановича в скулу. — Бесчестно ворвались в честный дом?
Не отвечая, Николай Иванович втиснулся в узкую щель и прислонился спиной к двери, теперь выдавить его из квартиры не было никакой возможности. Пес прекратил лаять и начал обнюхивать брюки гостя. Щенку определенно было весело.
— Что, опять вам чаю с бутербродами? — поморщился Моран.
— Одного только чаю, и желательно горячего и свежего. — Николай Иванович показал коробку, которую держал в руках. — Я принес пирожные.
— С кремом? — Моран вдруг плюнул. — Да ну вас, у меня слюни потекли!.. Входите в гостиную. Уличную обувь снимите. У меня собака молодая, может подхватить какую-нибудь заразу, особенно если с вас грязная лужа натечет.
— Да я, пожалуй, еще и от пальто избавлюсь, — заявил Николай Иванович, снимая пальто и устраивая его на вешалку.
Моран всплеснул руками:
