– Браво! – хлопает в ладоши Энни. – Феноменальный прогресс.
– Еще что-нибудь? – хладнокровно интересуется Фрэнки.
– Да. – Я закрываю глаза. Как страшно. Ну, говори, Джулия. Говори. – Я, кажется, немножко влюбилась.
– В курьера? – спрашивает Энни.
Яркая краска заливает лицо и шею. К чему я затеяла этот разговор?! Облеченное в слова, все сразу станет реальным. Подруги обрадуются, а меня с удвоенной силой начнет глодать совесть.
– Нет, не в него, – качаю головой я, переводя взгляд с Энни на Фрэнки и разворачивая корабль лжи на новый курс. – В одного саксофониста. – Я старательно изображаю лукавую улыбку. – Он играет в рок-группе. А я его единственная фанатка.
Энни бросает мне в голову конфеткой.
– Ах ты, зараза! Я чуть было не поверила.
– И каково же спать с рокером? – любопытствует Фрэнки.
– Экстаз. – Я не признаюсь, что мы с Майклом почти забыли, что такое секс.
– Кстати, а когда он снова выступает? – спрашивает Фрэнки.
– По-моему, это очень хорошо. Ему нравится, он счастлив, а остальное не имеет значения, так ведь? – Мои слова куда благороднее чувств. – А играет он в следующую пятницу. Один его партнер договорился для них о выступлении на Окуневом фестивале. Шесть девяносто девять с носа – и ешь сколько влезет. Пиво свое.
– Вот это по-нашему, – легкомысленно вертит пальцем Фрэнки. – Охреней от окуней. Только представьте.
Окуневый фестиваль для нас – одно из главных событий года, хотя лучше б для него придумали название поблагозвучней.
– Отлично! Знаете, что я думаю? Побольше бы нам таких мероприятий, – изрекает Энни. – У меня дети не были на ярмарке лет двенадцать, не меньше. И мы совершенно пропустили ревеневый парад.
Вечная тема: наше великое социальное противостояние. С одной стороны, университетская публика и топ-менеджеры, те, кто живет в городе в больших домах с крошечными двориками, а с другой – фермеры и фабричные рабочие из предместий, обитающие в крошечных домиках на сотнях акров плодородной земли. Разные телефонные коды, разные школы и развлечения. У них – окуневые фестивали, у нас – дрянная рок-группа из пары лысеющих адвокатов и одной сексапильной ассистентки, которую, кстати, неплохо бы придушить.
– О-о-ой! Давайте пойдем! – визжит Фрэнки. – Наконец-то я выведу в свет мой комбинезон! Все-таки от Донны Каран! Ведь протухает в шкафу, по-моему, даже бирка осталась. А еще надену соломенную ковбойскую шляпу, маленький красный платочек и буду вылитая Элли Мэй [13].
– Элли Мэй носила не комбинезоны, – уточняю я, – а короткие шорты.
